— А может тебе противно? — испуганно смотрит на меня.
Я беру ее за руку и притягиваю к себе. Нежно целую. Она неуверенно отвечает. Потом отстраняется и трогает свои губы.
— И это приятно, — растерянно произносит.
— Соловьев, что ты со мной делаешь? — непонятно спрашивает. Потом снова поворачивается к столу:
— Ничего, успеем еще раз поцеловаться, — быстро принимает решение. Достает дневник и смотрит завтрашние предметы.
— Скажем, ты помогал мне по математике, — меняет на столе учебники и тетради. — Все равно не поверит, — в замешательстве качает головой. — А, будь, что будет. Скажем, что я попросила тебя проводить меня со школы, чтобы защитить от приставаний Сыроедова. Чтобы он отстал от меня, увидев с тобой. Она знает, что меня преследуют ребята с Восточного. А тебя боятся и в поселке и у нас.
— Вроде меня, в этом доме обещали напоить кофе? — прерываю поток вариантов защиты и алиби.
— Ой, правда! — восклицает, уносясь на кухню, и кричит оттуда:
— Тебе сколько ложек кофе и сахара?
— Одну без сахара, — сажусь за стол, открываю ее дневник и смотрю задание по математике. Ищу его в учебнике и выписываю данные на промокашку. (Не нашел черновика). Набрасываю варианты решений, а перед глазами белое Танькино тело. (Какие же мы мужики животные?)
Пришлепала тапочками Танька с двумя чашечками кофе на блюдцах. Встаю, уступая стул. Замечаю, что под халатом она уже поддела майку и треники. Насмешливо хмыкнул. Уловив мой взгляд, покраснела:
— А что мне делать? Сейчас меня под микроскопом изучать будут. А в попу так же приятно? Нам говорили, что это вредно и противоестественно, — непоследовательно интересуется. (Вот и пойми их логику?)
— Чего это тебя так заинтересовал анальный секс? — удивляюсь. — Не знаю, надо попробовать, говорят у каждого по-разному, но большинство вроде получают удовольствие. Я, во всяком случае, от твоей попы получу. А где вам говорили? — я не помню, чтобы нам преподавали уроки сексуальной грамотности.
— Мне предлагали, — смущается. — Раньше, — признается, глядя в пол.
— А в школе, перед нами, перед девочками выступала врач-гинеколог, — разъясняет она.
— Ох, Сережка, что же ты со мной сделал? — поднимаю вопросительный взгляд на нее поверх чашки.
— Мне же теперь, всегда будет хотеться это с тобой испытать, — объясняет.
— А как же Сашка? — задаю вопрос, который меня довольно сильно напрягает. Мне не хочется разводить их. Поженятся, создадут по-своему гармоничную счастливую семью. А я не хочу с Танькой связывать свою жизнь. Если в постели нам хорошо, это не значит, что и в жизни так же будет.
— А ты не обидишься? — она испытующе вглядывается в глаза.
— Нет. Я бы хотел, чтобы вы поженились с Сашкой, — уверенно глядя на нее, решительно сообщаю правду. Она молча продолжает вглядываться в меня.
— А как же мы с тобой? — тихо спрашивает.
— А тебе, как хочется? — прямо спрашиваю.
— Замужем за Сашкой мне будет лучше. Он более покладистый, чем ты, — задумчиво водит пальчиком по столу.
— Вот и хорошо, — радуюсь я. — Мы с тобой будем встречаться тайно от всех, место найдем. В случае чего, прикроемся той же версией — защита от Сэра. Если ты захочешь, конечно. У нас впереди целый год с лишним учебы в школе. Потом Сашка и я уедем учиться и где нибудь через год ты выйдешь за него замуж, сохранив невинность. Или раньше отдашься ему. Он будет горд, узнав, что стал у тебя первым, — выдаю ей весь расклад.
Она заметно расслабляется и мечтательно смотрит в никуда. Потом оживает:
— А где мы сможем встречаться? Мне не забыть сегодняшнее. Я уже снова хочу, — смущается.
— Соловьев, до чего ты меня довел? Я уже без стеснения говорю с тобой о том, что и девчонкам бы постеснялась сказать.
— Сюда я больше не приду. Сейчас попробую тебя прикрыть перед твоей мамой. А про мою задержку у тебя скажем правду. (Вытаращила глаза). Я задержался, чтобы она меня увидела, и я жду вечера, чтобы серьезно поговорить с твоими поклонниками, когда они все выползут на улицу под вечер. Ты матери сообщишь, что окончательно выбрала Сашку. Он лучше по характеру. Я твоей маме явно не нравлюсь. Вот и успокоишь. Она знает про мои успехи на эстраде? (Кивает). Вот и поделишься, что пыталась расспросить меня про это, пользуясь ситуацией, т. к. в школе это невозможно сделать.
— Как ты все ловко повернул. Почти все правда и не надо врать, — удивляется.
— А откуда ты все знаешь? — лукаво смотрит.
— Что знаю? — не понимаю я.
— Про секс, про петтинг и прочее. Ты это с другими девчонками пробовал? — краснеет.
— Я много чего знаю, — напускаю тумана:
— Например, про твое будущее.
— Правда? Поэтому ты мне с Сашкой предлагаешь остаться? — заглядывает в глаза.
— Так ты сама его выбрала, — напоминаю.
— Я еще не решила точно, если бы ты не сказал, — показывает женское непостоянство.
— Видишь ли, будущее не определенно. Тебе могут предсказать одно, а в реальности все произойдет по-другому. А может — все сбудется. И в том и в другом случае тебе могут сказать правду, — пытаюсь разъяснить.
— А что ты можешь рассказать про меня? — проявляет женское любопытство.
— Уже в десятом классе ты сойдешься с Сашкой, сначала тайно, а на последнем звонке явно для всех. После школы ты поступишь в наш машиностроительный техникум. А Саня — в Ленинградский ракетный военный институт имени Можайского. После первого курса, летом, вы поженитесь. Свадьба будет проходить здесь, в вашей заводской столовой, — ткнул пальцем вниз. (На первом этаже их дома была столовая.)
