Я в моей голове - [59]

— Многоуважаемый Евгений Соломонович! Лучший знак доверия между деловыми партнерами — своевременная стопроцентная оплата, — переиначил знаменитый афоризм 90-х.

Соломоныч удивленно и обидчиво посмотрел на меня и, кряхтя, наклонился под стол, где прозвенев ключами, звякнул металлической дверцей. (Там у него сейф — догадался я). Достал деньги, отсчитал необходимую сумму и, протянув мне повторил:

— А Вы очень необычный молодой человек, Сережа!

Я пожал плечами и доверительно сообщил:

— Некоторые считают меня одаренным, особенно в хореографии.

Фил улыбнулся и кивнул.

С иконами второго пакета разобрались быстрее. Мы стали богаче на 245 рублей. Одна из представленных икон оказалась новоделом. Пришлось ее отложить. (Скорее всего, тоже от Фрола). Время было к обеду. Мы распрощались до встречи после обеда с новой партией артефактов. Расходились по очереди (я зашел с позволения хозяина в туалет). Как мы ранее планировали Фил, не дожидаясь меня, отправился к автобусу для поездки на вокзал. Там мы и должны были встретиться. Выйдя из магазина, я огляделся и попытался запомнить всех окружающих людей, но это было не возможно. Уж слишком была большая толпа. Фил должен был идти не торопливо, заходя в магазины и останавливаясь возле витрин. Я догнал его и старался держать его впереди, не теряя из вида. Одновременно пытался запомнить всех идущих за ним и за собой. Вероятно, я зря перестраховываюсь. Соломоныч наверняка заглотил наживку — обещание о будущих встречах. Он явно получил свой гешефт. Вон, какой довольный прощался с нами. Наверняка, мы получили за иконы 10 % цены. Все равно расслабляться нельзя.

Встретившись на вокзале, мы перекусили в ближайшей пельменной (на вокзале питаться в буфете мне не захотелось).

Юрка был воодушевлен и необычайно возбужден. Непрерывно делился своими впечатлениями. Восторгался собой и мной. Я пытался его остановить доводами, что еще ничего не закончилось. Выдохнуть спокойно сможем, только вернувшись домой. Но куда там? У меня тоже в душе все пело. Нам удалось! Я сам не ожидал, что мы сможем получить хоть такие деньги. А вот состояние Фила меня озадачило. Он ведь в будущем сдвинулся на почве удачного бизнеса по перепродаже водки. Не случилось бы этого раньше на бизнесе с иконами.

Забрали из камеры хранения наши свертки и оставили в камере наши рюкзаки и деньги. Рисковали? Конечно. Но с собой таскать всю сумму еще опаснее. Я сделал еще несколько финтов, чтобы запутать возможных наблюдателей. Паранойя меня не оставляла. Фил тоже проникся, наконец, возможной опасностью и озабоченно стал озираться. Мы подходили к некоторым группам людей и улыбаясь завязывали разговор, как со знакомыми. Сделали вид, что звонили по телефону-автомату и Фил изображал непринужденный разговор, а я пытался все время сканировать окружающих, пытаясь вычислить ранее виданных людей. Но или у меня не было необходимых навыков, или наблюдатели были опытные, или их не было.

После обеда мы появились у Соломоныча снова. Опять пришлось поучаствовать в театре двух актеров и одного без эмоционального зрителя. Соломонычу понравился холст. Конечно, внешне он этого постарался не проявить, но я заметил, как у него сверкнули глаза. Выручили за эту партию 615 рублей. В партиях опять оказался новодел. Соломоныч покупать одну икону отказался. На старой доске (возможно — старой иконе) была наклеена бумага с изображением святого. Он предложил отдать икону реставратору, чтобы снять бумажный слой и определить, что под ним. Посовещавшись с Филом, отказались. Икона явно от Фрола, надо ее вернуть хозяину. А нам и Фролу надо поучиться определять новодел и подделки.

Соломоныч по моей просьбе составил список предметов, представляющих наибольший интерес для антиквара. Он дал несколько советов, как определять наиболее ценные иконы. Про все, что нужно нам знать просто не запомнить. Долго жал нам руки и заглядывая в глаза, добивался обещания скорой встречи. Клятвенно пообещали приехать с новой партией в последнюю неделю месяца в каникулы.

До вокзала опять добирались раздельно. Я тренировался запоминать прохожих и вычислять наблюдателей. Бесполезно. В голове все путалось и в глазах начинало рябить. Наверное, должны быть какие либо методики и наработанные способы контрнаблюдения. На вокзале опять скинули часть денег в ячейку и по настоянию Фила отправились затариваться продуктами для дома.

Перед поездом посетили по моему настоянию туалет, чтобы в поезде не разделяться. Провожающих у нашего вагона не было. Домой вернулись спокойно. Наверное, слежки за нами не было. Зря меня мучала паранойя.

* * *

Еще в поезде Фил посчитал, сколько причитается нам, а сколько отдать Фролу за две иконы и книгу за вычетом нам транспортных расходов и наших процентов от доли Фрола. Получалось — нам по 524 рубля и 51 рубль Фролу (по 17 рублей за 3 предмета и на возврат две иконы, не представляющие интерес для «музея»). Мы были довольны. Удачно началось дело. Договорились через час встретиться и сходить в душ на завод.

Вернувшись домой, решил сейчас не делиться с родителями деньгами сейчас. Вопросов не оберешься! Меньше знают — крепче спят! И повода похвастать предприимчивым сыном не будет. Довольной от возвращения блудного сына матери вернул пятерку от выданного перед поездкой четвертака и отдал рюкзак с курицей и колбасой. Отцу тайно сунул трояк и взял обещание провести нас на завод в душ вечером.