Я в моей голове 4 - [22]

— И ты это сможешь? — с надеждой и удивлением взглянул на меня Владимир Семенович.

— Там нет ничего сложного, — пожал плечами, — только надо приспособление для сжатия пружин клапанов, щупы и время.

— Да, время…! — кивнул задумчиво головой хозяин, вероятно вспомнив, что я выпускник, как и его дочь, — ну, спасибо тебе! — крепко пожал руку, — выручил. Теперь и на баню время есть. Париться любишь? Пойдем в дом, помоем руки, чайку выпьем и в баню! Супруга должна растопить уже.

— Девочки! Авто на ходу, благодаря Сергею, — громко провозгласил Владимир Семенович, входя в кухню. — Давайте, угощайте кормильцев!

Две женские головы повернулись к нам. Одна с удивлением, другая с насмешкой.

— Чего я про тебя еще не знаю, Соловьев? — поинтересовалась Наташка иронично, когда я колол дрова, а она укладывала в поленницу. — Опять ты удивил и не только меня. Папа вон, как копытом бьет довольный!

— Это ведь жилой деревенский дом, а ты говорила дача, — проигнорировав вопрос, кивнул на жилое здание с хозяйственным двором.

— Это родовой замок отца, — фыркнула насмешливо. — Его еще дедушка построил. Папа не очень любит сюда ездить, а маме нравится возиться в саду и в грядах, только времени на это у обоих нет. Меня раньше часто сюда на выходные возили. Здесь летом хорошо, — вздохнула, — только скучно и мама заставляет работать. Завтра можем погулять. Озеро здесь красивое.

— А родителям помочь не хочешь? — усмехнулся.

— Тебе нравится в земле ковыряться? — ответила вопросом.

— Нет, — подумав мотнул головой. — Моя мама инженер — конструктор, городская жительница тоже дачей одержима, — вздохнул, — отцу приходиться ее возить туда и помогать.

— Наши предки похожи, — констатировала подружка, лукаво взглянув на меня.

Вечером мне пришлось выдержать не слабое испытание. Началось в бане, куда первыми пошли мы с отцом Наташки. Владимир Семенович оказался страстным парильщиком и пытался испытать или привить мне любовь к парилке невыносимым паром и веником. Я люблю или полюблю попарится в будущем, но без фанатизма, поэтому, когда жара зашкаливала, по моему мнению, то выходил в предбанник. Вот в предбаннике он и начал предварительный расспрос — допрос.

Испытание продолжилось за ужином Розой Михайловной. Даже Наташкины упреки не охладили интерес матери ко мне. Отвечал, но без подробностей. Куда было проще общаться с Маринкиной мамой, Дарией Мирзоевной и даже с Ксенофонтовым. Необходимо было не проявить чувств (раздражения) из — за вопросов на грани приличия, отвечать правдиво, успокоить родителей отсутствием пошлых мыслей в отношении их дочери, рассказать вкратце о себе, своих родителях и родине. Иногда отшучивался не превышая границ.

Пришлось нелегко, но понятно родительское беспокойство за единственную дочь. И не объяснить, что спать, а тем более жениться на Наташке не собираюсь. Даже, что ел за столом не запомнил.

Уложили меня спать в дальней комнате. В большой горнице легли родители, а Наташка улеглась в другой спальне. Чтобы попытаться покусится на ее невинность злоумышленнику в моем лице, пришлось бы пробираться через комнату с родителями — церберами, которые явно спали вполглаза.

Долго ворочался на новом месте, вспоминая Ленкино тело или шикарную задницу Юлии Андреевны. Как же восхитительно смотрятся обе в позе раком — узкие талии и широкие бедра колышутся от моих толчков тазом! Где — то на периферии маячила фигурка Наташки в гимнастическом трико, когда она изгибается назад, касаясь из положения стоя руками пола и при этом выпирает ее лобок.

Такой вот сексуальный уик — энд получился у меня. Не в обиде на Наташку — она сама не ожидала такого напора родителей на меня.

Отступление. Наташкины родители.

— Что ты скажешь про Сергея? — поинтересовалась Роза Михайловна у мужа после ужина, когда мыла посуду, Владимир Семенович листал газету и пил чай, а ребята ушли гулять.

— Нормальный парень. Руками работать может, испачкаться не боится, в автомобилях разбирается, — задумчиво перечислил. — Головастый, — добавил, отложив средство массовой информации и задумался. — С юмором! — улыбнулся, вспомнив шутку парня про стекла и колеса. — Короче, я рад если у Наташки с ним все сладится. Чего она говорит? — спросил у жены, зная, что у той с дочерью более доверительные отношения.

— Ничего! — с раздражением ответила. — Я удивилась, когда увидела его с ним. Думала подружку какую — нибудь привезет, а она с парнем…. Спросила — что у нее с ним? Фыркнула и буркнула — одноклассник. Но мне кажется, что она не равнодушна к нему. Помнишь, когда мы ездили в военно — медицинскую академию за ней? Тогда она навещала одноклассника. Это ведь он был.

— Точно! — хлопнул себя по лбу отец. — Я — то думаю, что где — то видел его.

— Из — за этой работы совсем про дочь забыли! — посетовала женщина. — Раньше в детстве Ташка всегда делилась со мной своими секретами, а сейчас давно уже не говорили по душам. Выросла. У нее же сейчас опасный возраст! Вот и мальчик появился, а мы не подозревали. Такая дружба — сам знаешь, чем может закончиться! Может поговоришь с ним, как мужчина? Ей ведь учиться надо…. Кто он? Откуда? Кто родители? Он вроде только в десятом начал учиться с Наташкой. Практически ничего о себе не рассказал.