Я в моей голове 4 - [153]

Пусть выявят витебского преступника и тогда можно серьезно отнестись к другим сведениям Соловьева. К тому же надо что — то делать, чтобы предотвратить смерть своего коллеги Машерова.

Как ему относиться к Андропову Ю. В. в дальнейшем? Недавно состоялся с ним короткий разговор.

— Вы недавно беседовали, Кирилл Трофимович с Соловьевым, когда посещали Ленинград. Как прошла беседа? — доверительно спросил председатель КГБ, посверкивая очками и склонив голову к плечу.

Мазуров недовольно поморщился, так как не принял еще никакого решения по полученным от подростка сведениям, так и в отношении подозрений к Андропову. Юрий Владимирович принял гримасу собеседника к результатам произошедшей беседы, а Кирилл Трофимович не стал его разубеждать.

— Так это не он информировал в свое время Григория Васильевича? — продолжил допытываться глава всесильного ведомства и его глаза расширились за стеклами очков.

— Побеседовал, — подтвердил Мазуров. — Сообщил парень кое — что, но все настолько зыбко и неоднозначно, что нельзя принимать на веру. Надо осмыслить и проверить. Возможно и скрыл чего — то. Кстати он пожаловался, что обложил ты его со всех сторон своими сотрудниками, как будто он преступник. Дал бы ты, Юрий Владимирович своим команду, чтобы не так плотно его опекали.

— Мы же вместе заинтересованы узнать, откуда Романов получал сведения и работают наши люди совместно. Проводятся стандартные оперативные мероприятия в отношении подозреваемого, — парировал Андропов, на что Мазурову было нечего возразить.

Тут Андропов прокололся, поинтересовавшись:

— Почему и зачем вы выходили на улицу? О чем вы так долго беседовали в парке?

Мазуров опешил. Значит прав был тогда Сергей, когда предположил, что помещения ленинградской резиденции оборудованы прослушивающей аппаратурой и обо всем, что говорится в ее стенах становится известно его «компаньону». Правильно, что вышли с парнем в парк на съедение комаров, зато важная часть беседы прошла вне ушей Председателя.

— Мне сотрудники охраны доложили, как положено, — попытался оправдаться Юрий Владимирович.

— Он пожаловался на то, что устал сидеть в аудитории целый день и предложил побеседовать на улице в парке. Мне тоже надоело сидеть в кабинете, и я согласился подышать свежим воздухом. Поговорили о его взаимоотношениях с Ксенофонтовым и Романовым, встречах и беседах, на которых присутствовал Соловьев. Кстати парень не верит в случайную смерть своего родственника и Григория Васильевича, — попытался отговориться Мазуров.

— Чем он оперировал? — насторожился Андропов.

— Повторяю, неоднозначно все. Надо все осмыслить, а сейчас некогда. Олимпиада на носу. Необходимо провести ее на высоком мировом уровне. Вот чем нам надо заниматься сейчас всерьез, Юрий Владимирович. Потом можно будет плотнее заняться этим подростком. Кстати он мне понравился, — признался Мазуров. — Неоднозначный юноша. Знает много и мыслит широко. Хорошая смена нам растет! — намекнул на свою симпатию и покровительство.

После этого разговора Мазуров сделал вывод — надо держаться подальше от Андропова, а в случае чего пустить в ход компромат о шпионах, работающих в различных ведомствах страны, в том числе КГБ и на высоких должностях, а между тем попытаться выяснить все про них. В свое время Юрий Владимирович сообщил, что гонит через выявленных агентов дезинформацию, но так ли это? Плохо, если Андропов сам захочет встретиться с Соловьевым. Устоит ли подросток? А ему никак не предотвратить этой встречи и не прикрыть парня.

Быстрее бы выявили белорусского душителя и помогли бы в этом подсказки Соловьева. Выяснилось, что слишком много в Витебске и области оказалось владельцев красных, оранжевых, бардовых «Запорожцев» и с созвучными фамилиями. Проводятся оперативные мероприятия, как заверили его, подозреваемые есть, но пока нет неопровержимых доказательств вины.

Моя Олимпиада.

Олимпиада прошла мимо меня. Живу и учусь в Олимпийском городе, а участие в спортивном празднике мирового значения даже в качестве зрителя не принимал. Не интересен мне футбол, да и наша сборная не играла в Ленинграде. Некоторые знакомые ходили на какие — то матчи и потом с восторгом рассказывали о впечатляющем зрелище, но меня это особо не задевало.

Некоторых наших студентов и студенток привлекали на открытие Олимпиады, проведение каких — то представлений и других массовых мероприятий. Переодевали в одинаковые белые спортивные костюмы, выстраивали вдоль дороги и махали они шариками, приветствуя Олимпийский огонь, зарубежных гостей и прочих, создавая праздничное настроение.

Когда учился в военном училище из новой памяти знал, что курсанты активнее привлекались к праздничным мероприятиям в этот период. Тогда нам выдали офицерские рубашки и чистые погоны прапорщиков или «сверчков» (сверхсрочников) без знаков различия — звездочек или лычек. Выстраивали вдоль проезжей части обезличенных в единой форме, а мимо нас шли толпы болельщиков к стадиону. Хорошо, что недалеко находился ЦПКиО, так как в период футбольного матча нас распускали и мы шли кататься на аттракционах и пить Пепси — Колу.

К Олимпиаде в общественных местах Ленинграда установили специализированные киоски для продажи непривычного импортного напитка. Попробовал ради интереса и не впечатлился. Похож на наш отечественный «Байкал» и не понятно, что вкуснее. Однозначно, приятней для меня было пить привычный лимонад.