Я в моей голове 4 - [150]

При последнем слове он слегка улыбнулся, как будто считает это шуткой и не верит.

— Я отправил своего сотрудника выяснить этот вопрос после гибели Романова. Позже подключились люди Юрия Владимировича. Таким образом вышли на тебя, но ты никак не проявил себя, как «пророк», «экстрасенс» и вообще, как человек, как — то связанный с мистикой, — пояснил Кирилл Трофимович. — Я приехал в Ленинград по делам, так как курирую строительство или реконструкцию олимпийских объектов за пределами Москвы — у вас, в Киеве, Минске и Таллине. Вот и решил попутно встретиться с тобой, чтобы это выяснить.

Я заговорил:

— После неожиданной смерти Григория Васильевича я сильно испугался. Если уж такого человека устранили, то кто для них я? А у меня есть родные, близкие, друзья. Что с ними будет? Я решил, что хватит рисковать, пытаясь изменить историю.

Вам это покажется необычным, но я знаю будущее. Вернее, знал, так как оно уже начало меняться. Почему и как у меня появились эти способности, не знаю, да и не важно это сейчас.

Еще осенью позапрошлого года вы должны быть отправлены на пенсию по болезни, а на ваше место должен быть выдвинут Горбачев. Я в свое время вышел на Григория Васильевича Романова, открылся ему, рассказал о будущем, о предстоящем развале и разрушении страны, и виновниках. Одним из них был Горбачев. Романову удалось не допустить избрания того Секретарем ЦК, а значит, нарушить дальнейшую карьеру, и вы остались в Политбюро.

Страна не ввязалась в афганскую авантюру, хотя мы должны были ввести свои войска на территорию Афганистана в конце декабря прошлого года. Эта война должна была продлиться долгих десять лет, позволить многим западным странам объявить нам экономический и политический бойкот, заставить отвернутся от нас наших союзников в мусульманских странах, странах неприсоединения, развивающихся и даже социалистических. Чрезмерные затраты на эту войну должны были окончательно подорвать нашу экономику, а последующие преступные или враждебные действия наших руководителей окончательно добить ее.

Собеседник остановился, со злостью и в недоумении посмотрел на меня, открывая и закрывая рот. Я исподлобья наблюдал, ожидая, что он сейчас заорет, обвиняя меня в фантастических измышлениях.

— Только не кричите, — предупреждающе я поднял руку и оглянулся на охранника.

Мазуров тоже оглянулся и справился с собой.

— Пойдем, присядем, — кивнул он на ближайшую лавочку. — Твои фантазии лучше слушать сидя.

— Пойдемте лучше туда, — махнул я рукой, приметив вдалеке среди деревьев обычный деревянный столик с двумя лавками.

За подобным столиком наши мужики во дворах забивают в «Козла». К тому же я заметил в парке еще двоих гуляющих по параллельной дорожке, а направленные дистанционные микрофоны уже существуют и, сидящих рядом собеседников легче прослушать.

Устроившись напротив друг друга, я продолжил «фантазировать», вслух анализируя:

— Романов должен был дожить до 2008 года, а погиб…. Кулакова в свое время планировали на место Леонида Ильича…, а кандидат неожиданно скончался. Романова тоже называли преемником, но сначала возник скандал с сервизом, а потом — авиакатастрофа. Вы — перспективный, грамотный, инициативный политик, неожиданно лишаетесь поста и уходите в отставку. Щербицкий, друг Леонида Ильича, сейчас тоже планируется на его место. Последуют многочисленные скандалы с его сыном, а потом возникнет сплетня с драгоценностями его дочери. Кто останется в Политбюро? Старцы, которым ничего уже не нужно, лишь бы дожить спокойно? Громыко, один из самых влиятельных членов Политбюро, который далек от хозяйства и внутренней жизни страны? Устинов, интересующийся только ВПК и своими военными игрушками? И руководители национальных республик, которым явно не светит стать Генеральным секретарем. Кому расчищают «путь к трону»? И кто?

— Ты намекаешь на…? — Мазуров в удивлении отшатнулся.

— Все сходится на Андропове, — я кивнул. — Он наиболее амбициозный среди всех. В его руках комитет государственной безопасности. Знает больше всех, про всех и компетентен во всех областях. Имеет влияние на Генерального Секретаря, а также возможность создавать и запускать сплетни, в том числе в зарубежных средствах массовой информации. Много еще могу про него рассказать. Историки в будущем его первого обвиняли в развале Советского Союза. А началось все с Хрущева, когда тот сделал неподсудными партийных руководителей, запретив разрабатывать нашим следственным органам лиц из особой номенклатуры и членов их семей, начиная с первых секретарей республик, краев и областей.

— Слушаю тебя, Сергей и не могу принять… И понять…. Откуда? Зачем ты…? — заговорил Кирилл Трофимович, не отрывая от меня взгляда. — О каком развале ты говоришь? И тебя слушал Романов? И верил?

Шестидесятилетний мужик недоверчиво помотал головой, не веряще скептически всматриваясь в меня.

— Вот и он поначалу не верил, — вспомнил я с грустью, вздохнув.

— Когда ты с ним встретился в первый раз? — поинтересовался он.

— В июле 78 года, — спокойно ответил я. — Тогда я передал ему письмо через его родственников, жену и дочь. Там сообщил о Ленинградском насильнике Григорьеве, которого не могли задержать несколько лет, и о предстоящей загадочной смерти Кулакова. Григорий Васильевич убедился, что я не выдумываю и после смерти Кулакова послал ко мне на родину своего старого знакомого, чтобы узнать о так называемом «пророке». Потом вызвал меня в Ленинград и уговорил остаться для того, чтобы я был под рукой.