Я в моей голове 4 - [149]

Откуда — то слышались глухие голоса, звон посуды и доносились столовские запахи. Наверное, недалеко находилась кухня. Сразу сглотнул слюну, почувствовав голод. А сейчас дома…, нет, не макароны. Тетя наверняка приготовила чего — то вкусное и с салатиком. Здесь — то дадут перекусить? Сдернули голодного студента с улицы. Учат, учат с детства русские народные сказки, а толку…? Ты сначала напои, накорми, спать…. Нет спать не надо, а тогда вопросами пытай. Развлекаюсь мыслями, глуша тревогу. С кем мне предстоит встреча? Если не с Андроповым, то с кем? Вероятно, важная шишка, если такие апартаменты, радиотелефон в машине охраны….

Минут через сорок за мной пришел тот же парень и приглашающе махнул рукой, не объясняя долгое ожидание. Мы поднялись на второй этаж по лестнице покрытой ковровой дорожкой, прошли по коридорам, несколько раз сворачивая. Наши шаги заглушало толстое половое покрытие. Достойная жизнь у слуг народа! — продолжал я иронизировать мысленно. Сопровождающий остановился перед обычной дверью, открыл и кивнул внутрь:

— Проходи.

В неожиданно небольшом помещении, размером с нашу гостиную у окна располагался большой канцелярский стол с креслом, слева книжные шкафы, а у противоположной стены справам — журнальный столик с двумя более простыми креслами. На столике парил самовар, стояли вазочки с печеньями, сушками и конфетами. У стола стоял пожилой мужчина в расстегнутом костюме, открыто и с интересом рассматривая меня. Знакомое лицо. Тонкие губы, концы которых опускаются к низу. Каштановые волосы, зачесанные назад. Мазуров! — вспомнил портрет Члена Политбюро. Кирилл Трофимович.

Мужчина слегка улыбнулся, вероятно, заметив мою реакцию.

— Сергей? Соловьев? — уточнил он.

Я кивнул, удивляясь встрече. Почему он? Сам хотел когда — то выйти на него, перебирая кандидатов из лиц, способных повлиять на политику страны и не допустить развала. А как же Андропов? Постоянный контроль КГБ в последние месяцы? Они совместно действуют?

Улыбка у Мазурова сменилась озадаченным выражением лица. Вероятно, он был обеспокоен моим молчанием.

— Здравствуйте, Кирилл Трофимович, — улыбнулся я приветливо.

— Узнал, значит, — вновь улыбнулся он. — Может перекусим и поговорим? — предложил, показав на столик с самоваром и сладостями.

— Я бы поел чего существеннее, — признался я, успокаиваясь. — А поговорить? Здесь? — демонстративно и скептически оглядел помещение. — Не боитесь? — спросил прямо, глядя ему в глаза.

— Боюсь? — повторил, будто не расслышал, — чего? — удивленно откинул голову влиятельный собеседник.

— Может выйдем из здания на природу, а лучше отъедем куда подальше, там и поговорим, — продолжил настаивать я. — Устал я, — признался. — Целый день в помещениях сидел, учился. Хочется побыть на свежем воздухе, а здесь парк прекрасный, скамеечки….

— Ты зря беспокоишься! — понял он причину моего опасения. — Здесь все проверили мои ребята. Можешь говорить свободно.

— К сожалению, ребята из охраны не только ваши, а имеют других начальников и скорее всего будут выполнять их приказы, — предположил я.

— Да? — скептически он покачал головой. — Ладно, выйдем в парк, раз ты такой недоверчивый. Ехать куда — то за пределы этой резиденции…? Я не знаю куда и мои люди тоже. Мы ведь в гостях здесь. Как же ужин? Я тоже не против перекусить, — перевел взгляд на столик.

— Потом, — отмахнулся я, — разговор важнее.

Я принял решение. Когда — то хотел выйти на Мазурова, а тут он сам подвернулся. Придется ему открыться еще раз. Кирилл Трофимович считался честным человеком без второго дна и коварных замыслов. Всегда честно работал на своих постах, переживал за страну и ее народ. Не зря историки с либеральными взглядами в будущем ничего плохого не могли сказать про него. Но и страдал он из — за своей прямоты и честности. Как ему удалось удержаться в Правительстве и Политбюро, ведь еще полтора года назад его должны были отправить на пенсию? Вмешательство и защита Романова помогла? А значит есть в этом и моя заслуга!

— Ну, пойдем, — согласился Мазуров и показал мне на дверь.

В коридоре оказался охранник, который меня привел сюда. Он удивленно вскинул голову при виде нас.

— СтанслАв, — обратился к нему мой собеседник, сделав ударение на последнем слоге. — Мы в парк, там погуляем и поговорим.

Охранник кивнул с непроницаемым лицом и пошел следом, немного отстав.

Выйдя на улицу, мы направились по одной из песчаных дорожек в глубь парка. Я не знал с чего начать и молча размышлял — с чего и как мне начать признание.

— Сергей, чего вы молчите? — поторопил меня собеседник.

— Ко мне можно на «ты» обращаться, — пробормотал я и оглянулся.

Охранник находился в пяти метрах от нас и ступал практически бесшумно.

— Скажите пожалуйста, чтобы парень отстал и не подслушивал, — попросил я собеседника.

Недовольно поморщившись, Мазуров махнул рукой тому.

Глядя прямо перед собой я для начала попытался выяснить:

— В последние месяцы меня плотно опекают сотрудники КГБ. Почему вы? Почему меня привезли к вам на беседу?

Собеседник, помолчав, как бы нехотя признался:

— С Григорием Васильевичем Романовым мы много раз встречались и беседовали. Однажды он признался, что знает «пророка».