Я в моей голове 4 - [143]

— А заодно барыжит шмотками, — продолжил ехидно я, намекая на Санькину обновку.

— Зачем ты так, Серега? Ты же его не знаешь. Он не занимается этим, я попросил достать. Вон, вы как одеты! — собеседник завистливо покосился на наши импортные джинсы. — У фарцы связи имеете? Через них же доставали? Почему я не могу прилично одеться? — упрекнул с обидой нас.

— Это я в столице покупал, — признался я, испытывая неловкость.

Действительно, чего я? Парень из провинции приобрел долгожданную импортную шмотку через нового знакомого, а я, не зная человека заранее окрысился на него.

Патрик Стэйтсон или Стэнтон (не расслышал) оказался веселым остроумным молодящимся стройным мужчиной. Сначала я подумал, что ему лет тридцать пять, но, приглядевшись понял, что ошибаюсь из — за стройной спортивной фигуры, молодежного прикида — джинсов, приталенного батника, кроссовок, длинных волос и постоянной улыбки, открывающей ровные белые зубы. Репортеру явно было за сорок. Об этом свидетельствовала дряблая кожа на шее и многочисленные мелкие морщины возле глаз и рта.

— Я человек Мира! — широко улыбаясь заявил он, отвечая на вопрос какой — то незнакомой студентки про его национальность. — Родился в Шотландии, потом с родителями переехали во Францию, жил в Испании и Португалии, а сейчас проживаю в Бельгии, — добавил.

Мы опоздали к началу вечеринки и Санька представив нас, начал знакомить с присутствующими. Патрик цокнул в восхищении языком, оценив Гулькину красоту и церемонно поцеловал ей руку. Гулька приняла комплимент иностранца, как должное и лишь слегка улыбнулась. Молодец, девочка! Так держать! Знай наших!

Пожимая руку, я отметил крепкую сухую ладонь нового знакомого. Спорт ему не чужд. Неожиданно заметил цепкий оценивающий взгляд иностранца и, удивляясь этому других незнакомых присутствующих не запомнил. В голове тревожно зазвучал звонок, а спина похолодела. Самое подходящее прикрытие для шпиона — репортер зарубежных газет и журналов. Удобно с такой профессией соваться во всякие места и встречаться с разными людьми, а с таким обаянием и компанейским характером, как у Патрика легко заводить нужные связи.

Санька, протиснулся к нему, чего — то шепнул, забрал какой — то сверток и, улыбнувшись всем, весело попрощался:

— Всем пока! Завидую, но остаться не могу. Великие дела не ждут!

В комнате собрались студенты не только нашего факультета и было несколько девчонок.

Репортер, взглянув на нас с Гулькой, сидевших с краю потянулся к своей сумке и достал бутылку с настоящим виски. Все восторженно зашумели, особенно парни.

— Я предпочитаю родной шотландский, но и этот не плохой, — провозгласил Патрик и поставил бутылку с коричневым содержимым и белой лошадью на этикетке на стол. Ваша водка тоже хороша, — сделал словесный реверанс аборигенам, улыбаясь, — но лучше отметить наше знакомство благородным напитком. Согласны?

— Конечно!

— Интересно попробовать.

— Давай! — зашумели студенты.

Несколько стаканов пошли по кругу.

— Фу, самогонкой пахнет, — отметила, недопив одна полная девушка. — У нас вкуснее настаивают, без запаха сивухи.

— Это без привычки! — самодовольно заявил Витька со второго курса и лихо опрокинул содержимое стакана в рот.

Гулька пить отказалась, а я сделал глоток. Сэкономил иностранец на студентах, есть более лучшие сорта, чем эта Белая лошадь, — мысленно отметил, вспомнив вискарь, который довелось пробовать в будущем. Большинство же с удовольствием пили это пойло, нахваливая или изображая бывалых выпивох.

— Тебе не понравилось? — заметил Патрик, когда я передал недопитый стакан соседу.

— Я мало пью, — тактично сообщил я.

— Знаю, — подтвердил Стас Морозов, мой однокурсник и любитель выпить. — Нам больше достанется, — с удовлетворением отметил.

Вскоре импортная бутылка опустела и на столе появилась водка. Все расслабились, заговорили. Патрика студенты забросали вопросами, а он интересно и живописно начал рассказывать о странах и городах, где ему довелось побывать.

Мы с Гулькой сидели на кровати, держась за руки. Не пора ли сваливать? Ничего интересного здесь нет, — я вопросительно посмотрел на нее. Она молча пожала плечами. (Решай сам!)

— Мне нравится ваша страна, а особенно люди. Добродушные, открытые. Плохо, что у нас про русских пишут и показывают всякие гадости. Я пытаюсь изменить это впечатление в своих статьях, но таких, как я мало. Был недавно в Лионе. Город, как и ваш старинный, красивый, но грязный. Мусор везде и полно африканцев…, — услышал продолжение рассказа Патрика.

Бутылка водки постепенно пустела. Некоторые девчонки отказались ее пить и достали портвейн «Кавказ». Репортер не отказывался ни от того, ни от другого, пил со всеми наравне, но опьянения заметно не было, только лицо покраснело и выступил пот. Он расстегнул на пару пуговиц ворот батника, показав тонкую цепочку с черным камешком.

— Все, мне пора! — неожиданно поднялся иностранец. — Спасибо за компанию! Рад был познакомиться с такими замечательными ребятами, — широко улыбнулся всем, обведя взглядом.

Зря я переживал, — подумал про себя я. Вот и закончилась встреча с гостем из — за бугра. Однако я поспешил обрадоваться. Разве можно так легко уйти от русской гостеприимной подвыпившей компании? Все подскочили и начали его уговаривать остаться, еще посидеть, выпить… Какая — то девчонка пообещала танцы и убежала за магнитофоном. За окном уже стемнело, и ребята зажгли бра в изголовьях кроватей.