Я украл Мону Лизу - [16]

– О! Вы невероятно щедры, ваше сиятельство. Могу лишь только пожелать, чтобы ваша помолвка благополучно завершилась, – взял деньги Дюваль.

* * *

Последующие три месяца Михаил Голицын под именем Луи Дюбретон копировал в «Квадратном салоне» Лувра картину «Мона Лиза». В тот самый день, когда князь намеревался подменить «Мону Лизу» на копию, не без гордости думая о том, что ему удалось перехитрить господина Моргана, полотно вдруг было украдено из Лувра. Поначалу Голицыну подумалось, что картину просто отдали на реставрацию или на фотографирование (в Лувре намечались торжества по случаю юбилея музея, и администрация готовила фотоальбом с выдающимися картинами), но, когда выяснилось, что в Лувре «Мона Лиза» отсутствует, князь тотчас предположил, что она находится в руках господина Винченцио Перуджи. При той шумихе, что поднялась вокруг пропажи картины, вряд ли Перуджи осмелится передать ее господину Моргану. Шумиха, поднятая вокруг кражи картины, должна улечься. Не исключено, что «Мона Лиза» просто находится у него дома где-нибудь в чулане и дожидается того дня, когда можно будет выбраться на белый свет. А значит, самое время, чтобы нанести Перуджи визит.

Глава 4 Желанный трофей

КОНЕЦ АВГУСТА 1911 ГОДА. ПАРИЖ

Карета, мягко амортизируя дутыми шинами по грубоватой брусчатке, помчалась по Луврской набережной. Свернула за угол дворца, оставив за спиной мост Александра Второго, и устремилась к подножию Монмартра. Полотно «Мона Лиза», обмотанное вокруг тела, мягко похрустывало при каждом движении. Усмехнувшись, Винченцио Перуджи подумал о том, какой переполох поднимется в музее, когда, наконец, все станет ясно, что картину украли. Очень бы хотелось посмотреть на лицо господина директора.

– Останови! – распорядился Перуджи.

Возчик послушно натянул поводья и в ожидании посмотрел на пассажира.

– Вот тебе, любезный, – протянул Винченцио десять франков.

Губы парня расползлись в довольной улыбке, это было значительно больше того, на что он рассчитывал.

– Спасибо, месье, – отвечал кучер, быстро упрятав деньги в карман сюртука. – У вас, наверное, сегодня хороший день.

– Можно сказать, что и так, – сдержанно согласился Перуджи, стараясь не показать радости, распиравшей грудную клетку.

– Если вы надумаете совершить поездку, так я всегда к вашим услугам.

– Хорошо, – легко согласился Перуджи, вставая, и тотчас почувствовал, как холст на животе слегка смялся. – Я знаю, где тебя найти.

Взмахнув плетью, извозчик погнал лошадок. Дождавшись, пока экипаж свернет за угол, Винченцио Перуджи направился к своему дому на улице Госпиталя Сен-Луи, расположенного в четырех кварталах. Если вдруг на него каким-то образом удастся выйти полиции, так они будут искать его в другом районе. Проходя мимо госпиталя, он обратил взор на распятие, укрепленное на фасаде, и мысленно поблагодарил за удачное осуществление намеченного дела. Самое опасное оставалось позади, впереди лишь одни приятности – получение обещанных денег и желанный отдых.

Винченцио Перуджи уже давно хотел завязать с опасным ремеслом: накопленных денег вполне хватало на безбедную жизнь и на небольшой домик где-нибудь близ Неаполя. Так что на ближайшее десятилетие он смотрел с большим оптимизмом.

Уже подходя к дому, он еще раз обернулся: вокруг не было никого, кто хотя бы отдаленно напоминал филера. Он видел спешащих прохожих, снующие экипажи, разодетые молодые пары, которым не было до него никакого дела…

Убедившись в безопасности, Перуджи вошел в подъезд и поднялся в свою небольшую каморку. Сняв сюртук, размотал с туловища картину и аккуратно положил ее на кровать. Вдруг он поймал себя на неожиданной мысли – расставаться с картиной было жаль. На «Мону Лизу» приятно было смотреть и осознавать, что владеешь столь совершенной работой.

Уложив холст под матрас (так оно будет понадежнее), он достал открытку с изображением «Моны Лизы» и аккуратно поставил ее на стол. Самое время, чтобы отметить прибыльное дельце рюмкой крепкого бурбона. Достав из шкафа коллекционную бутылку, он установил ее рядом с открыткой.

Неожиданно в дверь раздался негромкий стук. Винченцио Перуджи посмотрел на часы. До назначенной встречи с Гарри, секретарем Моргана, оставалось около двух часов. Что за нетерпение? Господам американцам невтерпеж заполучить шедевр.

Отодвинув щеколду, Винченцио открыл дверь – на пороге, к его немалому удивлению, стоял молодой мужчина и смущенно улыбался.

– Прошу меня покорнейше извинить, но не вы ли будете господин Перуджи?

Винченцио невольно нахмурился. Не самое благоприятное время для разговоров. Следовало как можно побыстрее спровадить неожиданного визитера – не исключено, что скоро заявится секретарь.

– А в чем, собственно, дело? – не спешил Винченцио впускать гостя в комнату.

– Знаете, у меня к вам весьма деликатное дело, – понизив голос, проговорил незнакомец. Показав рукой на длинный коридор с узкими многочисленными дверьми по обе стороны, за которыми могли затаиться соседи, продолжил: – Мне бы хотелось переговорить с вами наедине, – приложил он палец к губам.

Добродушный незнакомец с улыбающейся физиономией опасений не внушал. Немного поколебавшись, Перуджи произнес: