Я уезжаю! - [9]

– Тогда мое будущее пройдет в Европе, потом в колледже, а оставшуюся жизнь я проведу вдали от Эванстона, – отвечаю я и снова переключаюсь на скетчбук.

Больше мы с мамой не разговариваем. Чтобы нарушить эту гнетущую тишину, никто даже не осмеливается включить радио. Машина ползет по извилистым эстакадам, следуя знакам со стрелками над словами «Зона вылета международных рейсов».

Регулировщик движения машет, чтобы мы проезжали вперед, на пустое место перед стеклянным зданием. Не успевает машина остановиться, как я уже закидываю рюкзак на колени и продеваю руку в лямку.

– Не забудь свой чемодан, он в багажнике, – напоминает мама.

– Не забуду.

С рюкзаком на спине я жду возле машины, ручка чемодана поднята. Мама тоже решила выйти и теперь стоит у водительской двери.

– Ну ладно, – говорю я. – Спасибо, что подвезла.

– Напиши, когда приземлишься в Париже.

Надо сказать: «Я тебя люблю». Я это осознаю точно так же, как в понедельник в восемь утра, лежа в постели, понимаешь, что нужно встать и почистить зубы. Ты видишь все это у себя в голове, представляешь каждый шаг, но, вернувшись в реальность, по-прежнему лежишь с нечищеными зубами и ничего не делаешь.

– Спасибо, что подвезла, – повторяю я и разворачиваюсь к автоматическим дверям, которые со свистом разъезжаются.

– Постой!

Сначала я не понимаю, что этот голос обращается ко мне. И уж точно – что он принадлежит моей матери. Моя первая мысль? Какая неловкость, кто-то устроил разборки возле аэропорта. Моя вторая мысль (после того как мне стало ясно, что голос доносится из ряда машин у зоны вылета)? Разборки устроили с регулировщиком движения, ответственным за парковку. Не менее неловко.

А после я вижу торопливо входящую в двери Элис Паркер – наша машина позади нее мигает аварийными огнями, – и у меня все внутри переворачивается. Хлопаю руками по карманам и рюкзаку. Неужели я забыла паспорт? Нет. Вглядываюсь в ее лицо и пытаюсь понять, что же я успела натворить за четырнадцать секунд своего начавшегося путешествия.

– Я с тобой, – запыхавшись, говорит она.

– Идешь через пункт досмотра?

– Нет, – выпрямившись, отвечает она. – Лечу с тобой. В Европу. По крайней мере, до Ирландии. Что там у нас идет первым? Париж и Бельгия? – Она уже окидывает взглядом стойки «Американских авиалиний» в поисках свободного агента, который бы помог ей оформить билет.

– Что? Ты… У тебя же нет багажа, – с трудом выговариваю я, чувствуя, как заплетается язык.

Она вздыхает и впервые за утро смотрит мне в глаза.

– Ты улетаешь. Но…

Пока она подбирает правильные слова, между нами протискивается пара в одинаковых спортивных костюмах, с темно-фиолетовыми кругами под глазами и чемоданами на колесиках. Мама предпринимает еще одну попытку:

– Ты отдаляешься. Мы отдаляемся, а так быть не должно. Скоро ты поступишь в колледж, сейчас занята своими друзьями, а я – работой. Я просто поняла, что совсем тебя не знаю. Как с музыкой по радио – я даже не знала, что ты такое слушаешь.

– Я и не слушаю! – отвечаю я. – Я вообще не знаю эту песню. Правда. Ее просто крутили по радио!

– Нора, я не знаю тебя, – продолжает она, словно не слыша. – И не хочу упускать возможность это исправить.

– А как же работа? Ты просто так уедешь на месяц?

На мгновение ее лицо омрачается, но тут же озаряется.

– Я с этим разберусь.

– Я хотела поехать одна…

Не знаю, почему у меня сдавливает горло, будто я вот-вот расплачусь.

– Но ты не обязана! – с горящими глазами восклицает мама.

Мои видения об одиноких безмятежных прогулках по улицам Парижа и Лондона внезапно тают на глазах. Вместо того чтобы попивать эспрессо и не спеша поедать круассан с шоколадом, читая в это время книгу на французском (да, в своих фантазиях я знаю французский), я вижу, как мы с Элис Паркер, обе в джинсах и ужасных кроссовках, тащимся на какую-то неинтересную мне экскурсию.

Она кладет мне руки на плечи и сжимает их чуть сильнее.

– Я так взволнована, – говорит она, по-прежнему выискивая глазами позади меня того, кто помог бы ей с билетом, который разрушит мое лето.

– Да, – отвечаю я, но не могу добавить: «Я тоже».

Глава 5

ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ мама делает сотню звонков. Ее голос с бешеной скоростью меняет тональность от угрожающего до приторно-любезного – пока она разговаривает с представителями авиакомпании. Большую часть поездки я сплю, надвинув на голову капюшон и прислонившись щекой к стеклу. Если бы кто-нибудь заснял эту сцену, получился бы очень драматичный черно-белый кадр для музыкального клипа. Например, на песню Адель.

Плюхнув на пол коридора свой чемодан, я едва сдерживаю громкий вздох. Мама даже не замечает, что ее единственная дочь расстроена, а сразу же направляется к обеденному уголку, где обычно работает, и принимается яростно лупить по клавиатуре. Как будто чем сильнее она будет по ней ударять, тем быстрее откликнется ее древний комп.

– Ты бы предпочла остановиться у дома Робеспьера или в местечке, которое я нашла на Рю де ля Гранд? – спрашивает мама, не поднимая головы.

– Мне все равно, – отвечаю я.

Последние несколько недель я часами прочесывала форумы для туристов, путешествующих самостоятельно, чтобы найти хостел с отличными рекомендациями. Что-нибудь в духе «ЗДЕСЬ МОЖНО ВСТРЕТИТЬ НОВЫХ ЛЮДЕЙ!» (и есть бесплатный вай-фай). Но все это было актуально, когда я собиралась одна.