Я убийца - [65]

Хорошая крыша летает сама

И в самый низ, и в самые верха.

Славик дергается. Его тело прижато к земле табуреткой, на которой сижу я, его лицо закрыто полотенцем, я медленно лью на него воду. Тут главное не переборщить, вовремя остановиться. Желание угробить подонка слишком сильно, да и перебороть зверя мне становится все сложнее. Славик бьется в конвульсиях, так как его мозг думает, что он тонет и умирает. Спазмы выворачивают тело в безобразных позах, и мне приходится на секунду остановиться. Кода он замирает, я откачиваю его. И так несколько раз. Думаю, на сегодня хватит. Самому уже тошно от происходящего, да и для его мамаши пока будет достаточно и этого. Ее ждет долгий сериал с сыночком в главной роли. Перед тем как исчезнуть, я оставлю обширную коллекцию интересного видео со Славиком. Жаль только, что нельзя его увечить.

Сижу за столом, медленно затягиваюсь сигаретой. Рядом со мной рюмка водки. В принципе, этого более чем достаточно, чтобы скрасить одиночество и заполнить бездонную черную дыру в душе. То, что я делаю, не приносит мне удовольствия, но я должен продолжать. Должен ради своей семьи. Наши правоохранительные органы не смогли мне помочь, так что приходится трудиться самому. Огонек на свече прыгает в разные стороны, танцует свой загадочный танец. Я поднимаю стопку.

— Земля вам пухом.

Опрокидываю ее и затягиваюсь горьким сигаретным дымом. Одиночество — вот мой удел. Правила нельзя менять, чтобы не раскрыть себя раньше времени. Одна машина для работы, обычная и неприметная, как у большинства людей. Другая — для того, чтобы вершить правосудие. Один человек ночью и совсем другой — днем. На работе ты должен быть неприметным людским планктоном. Глупо улыбаться, когда кто-то шутит, поддакивать, когда тебя о чем-то спрашивают, и, естественно, жаловаться на то, что тебе мало платят. Быть типичным работником со средними характеристиками в коллективе, но делать свою работу достаточно хорошо, чтобы тебя не доставало начальство. Ты вроде бы и есть, и тебя вроде бы и нет. Я тот, кто на самом деле существует лишь в одиночестве этих стен. Знаете, что лучшая маскировка — просто зарасти. Борода, усы и длинные волосы до плеч. Стоит так походить пару лет, а потом подстричься и побриться, и тебя вряд ли кто узнает в новом обличии. Остаются только привычки и шрамы, но с ними тяжелее всего бороться.

Выкладываю из кармана маленькую книжечку, ту самую, которую мне подарил когда-то давно отец Петр. Я вызубрил ее наизусть. Свеча, Библия, рюмка водки, зажженная сигарета и человек, который убивает людей ради справедливости. Печальная сцена. Возможно, сейчас, в полумраке этой комнаты явилось истинное лицо нашего мира. Если бы я не желал смерти, то мне бы хватило работы еще на долгие годы. Вернее, одной жизни бы не хватило, да и одного человека было бы мало для такого дела, которое я затеял. А я ли его затеял? Даже смешно получается. Делаю затяжку и выпускаю облако дыма. Должен же быть кто-то наподобие меня, кто будет вносить поправки в то, что творят люди? А может, этот кто-то был всегда, и я всего лишь его продолжение? Нет. Это безумие, Макс. Ты — безумец, раз творишь такое. Впрочем, они творят то же самое и не считают себя больными. А может, тогда я доктор? Может, я лекарь, который им и нужен?

Снова делаю затяжку и наливаю стопку, выпиваю залпом. Как бы то ни было, с этим пора заканчивать. Достаю из стола ноутбук. Интернет — сила и зло двадцать первого века. В поисковике ввожу то, что мне нужно, а конкретнее, того, кто мне нужен. Пименов Станислав Владленович.

Глава XXXIX

Если точку ставит неумелая рука, — может получиться запятая.

Е. Багашов

11 апреля 2015 года. Один день до Пасхи. 13 часов 35 минут.

Станислав сидел за рабочим столом Сергея и перекладывал документы. Рядом стояла кружка, тянувшийся из нее вверх парок наполнял прокуренную комнату ароматом растворимого кофе. Пименов грыз карандаш, периодически делая им пометки в бумагах.

— Однако… — он откинулся на спинку стула, вытащил карандаш изо рта, постучал им по столешнице и заново переложил листы, словно ища что-то. — Странно. Странно. Была же здесь. Да какого черта?! — он раздраженно швырнул карандаш на стол, встал и начал отчаянно рыться в документах.

— Приветствую, о, великий! — с сарказмом произнес Александр, заходя в кабинет и снимая ветровку. — Ты чего, потерял что-то? Неужели кольцо всевластия?! — подходя ближе к Пименову, иронично поинтересовался он.

— Да нет. Мое кольцо всегда при мне, — Станислав Владленович поднял левую руку, на мизинце которой красовался золотой перстень с черным камнем.

— А-а-а-а. Тогда чего мы ищем? Священные руны?

— Хорошо бы. Вчера я откладывал дела, которые не попадали, по моему мнению, под Санитара.

— И что?

— Как что?! Вчера они были здесь! Сегодня их нет!

— Я не брал. Да и Серега вместе со всеми ушел. Можно, конечно, у дежурного поинтересоваться, но, я думаю, он вряд ли возвращался.

— Никого не было, никто не брал, а дела пропали! Круто! Барабашки завелись в полиции! Так что ли это объяснить?! Саша, лучше не зли меня! Ты хоть понимаешь, что это значит?!