Я твоя истина - [47]
Кто просил Водянову совать свой нос в дела Миротворцев? Теперь все переплелось и запуталось. Ничто уже не способно вернуть девушке ее неприкосновенность. Личные границы нарушены. Лена Водянова повержена шайкой бесчеловечных мразей, которые заслуживают самой мучительной смерти.
И Тео знал — брат уничтожит их всех. Рано или поздно, но и Мухамед познает всю жестокость внутреннего мира Клио. «Черный Крест» позволит это сделать. «Большие боссы» знают, как пострадала семья Кавьяр в прошлом (им очень пригодится гнев Клио) и наверняка надеются «загрести жар чужими руками». А греку только это и нужно…
— Идем, — раздался голос Кавьяра-старшего, и британец, вырвавшись из задумчивости, направился к двери…
А Стамбул источал тончайший аромат цветов и чего-то пряного. Казалось, этим запахом пропитано все вокруг. Несмотря на ночную свежесть, жара все равно не сдавала своих позиций. Но это уже никого не волновало: братья Кавьяр и турок покинули место резни, чтобы вернуться в отель и увезти Лену из Стамбула в более тихое место.
Перелет из столицы Турции в сторону Восточного побережья Средиземного моря для меня остался незамеченным. Марио, прилипший ко мне, понял, что спать я не собираюсь, как, впрочем, и реагировать на его вопросы, и сделал инъекцию. Именно поэтому, проснувшись, встретила яркое утро в незнакомом месте.
Это была комната. Светлая, уютная. Из настежь распахнутого окна в спальню просачивался тонкий сладковатый аромат роз. Легкий ветер шумел в кронах деревьев, и мне до жути захотелось лежать в этой постели вечно и слушать этот тихий звук. Я вновь закрыла глаза, чтобы спящий в кресте Клио, не заметил моего пробуждения.
Еще в самолете Тео, сидя справа от меня, рассказал о городе, в который перевозили мою тушу, потрепанную тушу. Как вещь. Я и есть вещь. Навсегда ею останусь…
Антакья — живописная местность с численностью населения в сто сорок пять тысяч человек, делящаяся на современный туристический курорт и старый город под названием Хатай. Единственное место в Турции, где мирно сосуществуют три мировые религии. В Хатае, по словам британца, можно отыскать католическую церковь, православную, а также синагогу.
— …а ты, если захочешь, сходишь в старую часть Антакьи, — распинался Тео. — И посетишь церковь Святого Петра. Там потрясающе красиво… храм расположен прямо в пещере и…
— Замолчи, — тихо ответила я, бесцельно пялясь в темную окружность иллюминатора. — Мне не нужно в церковь.
Все притихли. Все, кто сидели рядом: Клио вздохнул, Марио недовольно нахмурился, а британец попытался меня приобнять. Обожгла его ледяным взглядом.
— Просто подумал… ты ведь… — странно запинаясь, принялся оправдываться Кавьяр-младший. — Верила…
— Сама решу, во что мне верить…
Мне хотелось одного: не видеть лица грека. Но он был слишком близко. Это причиняло боль. И почему-то было жутко стыдно, словно я провинилась перед ним, словно совершила плохой поступок и пыталась спрятать свои глаза.
Поэтому сжимала пальцами свободные спортивные штаны, которые неизвестно кто на меня напялил, и продолжала смотреть в черное небо. А потом Марио вынудил уснуть…
Незнакомые голоса ворвались в мои монотонные мысли, и я широко распахнула глаза.
Тут же натолкнулась взглядом на Кавьяра, уже стоящего у окна спиной ко мне.
— Как ты? — прохрипел он спросонья хрипловатым голосом и немного склонил голову. Щелкнула зажигалка. — Хотя… прости, глупый вопрос…
— Все нормально, — бесцветно ответила и быстро отвернулась от грека, потому как он оглянулся.
— Слушай, Лена…
— Красивые обои… я люблю сиреневый цвет. И фиолетовый тоже люблю. Говорят, люди, которые выбирают именно его, склоны к шизофрении… — тихонько хмыкнула. — Наверняка это правда. По себе знаю, если…
— Лена…
— …выбираю в одежде тот или иной цвет…
— Лена, прошу тебя! — немного настойчивее прозвучал голос Клио, и я умолкла. — Прошу, перестань. Если тебе страшно или больно — расскажи мне. Не болтай всякую чепуху…
— Это не чепуха, Клио, — в комнате появился Марио. — Она говорит. Это уже должно радовать. Не заставляй ее подчиняться… — это было сказано очень тихо, но я расслышала и, отвернувшись от мужчин, уставилась на колышущиеся на ветру голубоватого оттенка занавески. — Ты спугнешь ее.
Правильно. Все верно, док. Ты как всегда разбираешься в человеческой психике. А интересно, смогу ли я когда-нибудь понять всех вас? Или мне до смерти придется лицезреть ваши лица, скованные масками надменности и лжепреданности?
— Ты зачем приперся сюда? — проворчал грек, отведя испанца в сторону.
Кстати, я заметила у того в висках седину. Была ли она раньше? Не припоминала.
Такие бредовые мысли просачивались в голову: одновременно хотелось спать, пить, плакать и… утопиться.
Внутри что-то оборвалось. Я знала, что должна сделать. Все в мыслях неожиданно пришло в норму. Однажды на это решилась. А во второй раз осмелюсь?
Схожу в церковь. Потом отправлюсь к морю. Только никто об этом не должен узнать. Никто.
— Мне так нравится эта музыка… — невольно сорвалось с губ, и в комнате повисла тишина.
За окном звучала флейта. Кажется, правильнее — дудук. Спокойная восточная музыка рвала душу на части. Хотя нет. Там нечему было рваться…
Кто мог знать, что обычный вечер в баре "Шанс" для Летти превратится в нечто кошмарное и неожиданное. Наглый греческий мафиози, прикрывающий мебельным бизнесом свое истинное занятие, похищает девушку прямо из-под носа бармена, обрывая все ее связи с внешним миром...
Неприятное столкновение с ним в клубе, куда ее притащила подруга. Одно случайное необдуманное упоминание о бывшем парне, и глаза Стайлса загорелись. Он знает ее? Он знал Зейна? Игра началась. Теперь все будет идти по его правилам. Теперь он управляет ее жизнью. Подчиниться легко, когда в его руке оружие…
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться! Когда богач, красавец и мечта всех девушек Гоша Барковский предложил ничем не примечательной студентке Рите Тарасовой стать его подругой, ей следовало бежать от него со всех ног. Тогда она не поехала бы на дачу Барковских, не стала бы жертвой преступления, совершенного отцом Гоши, не потеряла бы счастье, семью и сам смысл существования… Монстры Барковские превратили жизнь девушки в череду сплошных бед – персональный фильм ужасов, и ей надо любой ценой остановить его…
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?