Я тебя люблю, и я тебя тоже нет - [2]
Я, теряя уверенность, тормознула в центре комнаты и застыла на месте как памятник. За спиной чмокнул дверной замок. Я обернулась — Егор сунул руки в карманы брюк и стоял у порога, как непрошеный гость.
— Ну, чего?.. — буркнул он басом.
— Чего-чего… ложись!
Егор двинулся к тахте, стягивая по пути рубаху. Не глядя на меня, шлепнулся на хлюпнувший матрас мордой вниз и замер.
Длинная Егорова спина вызывала у меня только одну эмоцию — скуку. Делать ему какой-либо массаж мне уже совсем не хотелось. Я нехотя опустилась на тахту, усмехаясь нелепости мизансцены. Беззащитно обнаженная спинка Егора напряглась.
— Ну?..
— А чего ты ждешь?
— Давай — делай…
— Массаж?..
— Ну — массаж! — Спинка занервничала.
«Пива, что ли, попить? Надо будет потом с Егора стрясти…» — я наклонилась к его спине и легонько припечатала на его загривке равнодушный поцелуйчик. Спинка замерла, чего-то ожидаючи… хех. Руки мои пропутешествовали по теплой коже. Смуглая какая — аж завидно! Я снова наклонилась и принялась тревожить кожу губами и дыханием — по позвоночнику вверх и потом вниз. Вооружилась языком. Егор молчал и не шевелился. Мои руки сползали по его торсу вниз и наткнулись на пояс брюк. Я принялась расстегивать ремень. Егор приводнялся. После некоторой возни с его брюками я стянула их вниз вместе с трусами. Худая Егорова задница меня не заинтересовала. Я просунула руку под его живот и наткнулась на обалденный инструмент. Вот это габариты!
В моей ладони забилось горячее сердце крупного самца. Егор повернулся на бок. Я медленно стала забирать в рот Егорово орудие.
Во все время моего общения с этой штукой Егор не проронил ни звука. Этот доморощенный гений фотодела с каким-то молчаливым достоинством принимал все мои извращения с его, уже упрямо стоявшей, елдой.
— Давай раздевайся! — Ну, вот и проявился его сногсшибательный басок.
Терпеливо дождавшись, пока я стяну с себя последнюю фиговую тряпку, Егор как-то уж совсем невежливо повалил меня на тахту и, без предисловий, вставил свой член. Вот тут я всем своим нежным нутром ощутила его размерчик. Грубо оттрахав меня и замычав напоследок, Егор предусмот рительно вывалил свой агрегат мне на живот, обильно залив его спермой.
— Иди, мойся, — сказал он.
Я прошлепала босиком до ванны и забралась в чашу. Спиной я чувствовала, как Егор наблюдает за мной, пока я смываю с себя непрошеную мирру.
Ну, я, если б даже захотела, не смогла бы уже, скользя ногами по дну ванны и руками, занятыми душевым шлангом, воспротивиться его новому нападению. Теперь он взял меня сзади. И был дольше, измучив меня своей долбежкой. Но самое отвратительное — вместе с его ревом я услышала, как меня мощно оросили внутрь.
«Бля-а-а…»
Под рефрен этого емкого слова я летела, как взбесившаяся муха, вверх по лестнице, пытаясь вышвырнуть из мозгов недавнее «приключение». Мой чумной полет резко затормозило явление элеганных мужских брюк на уровне моего носа.
— Привет, Ириш.
Выше брюк нарисовался такой же элегантности светлый пиджак на шелковой рубахе, а еще выше — не менее элегантная улыбка моего постоянного любовника. «Тээээкс… ну, вовремя он приперся!»
Интересно, долго он меня искал по конторе? И что ему удалось обнаружить — этому профессионалу сыскного дела?
— Привет! Ты где была? Никто найти не может…
Я ясно слышала, что мой оторопевший фэйс горит пламенем от недавнего занятия массажными искусствами. Впрочем, плевать!
— Да, так… тут… дело было. А давно ищешь?
— Нет… — его мягкая профулыбка не слезала с губ, а глаза — изучали. Блин! А чего это я должна смущаться?? Я поднялась, наконец, на площадку, уравняв позицию, и тронула его лацкан:
— Привет, мимо шел или чего?
— Увидеть захотел, — он снова улыбнулся, — У меня сегодня праздник — приказ об очередном звании пришел!
— Ух ты! Поздравляю! И кто ты теперь?
— Подполковник. Может, пойдем, отметим?..
— Толя, у меня вроде рабочий день еще.
— Давай, я попозже заеду. В пять.
— Ой, нет, Толик… у меня седня вечер занят.
— Ириш, не отказывайся — у меня сегодня день такой!
— А куда пойдем?
— Можно в «Север».
«Ну, понятно — обед по-скорому и — в номера! Да пошел ты!»
— Ну, не знаю — если сейчас отпустят… подожди — узнаю.
— Я в машине жду!
— Угу
Я вернулась на свое рабочее место, казавшееся мне сейчас уютным прибежищем. Никуда я, на хрен, с ним не пойду! Лучше фасад закончу — уже вторую неделю висит практически нетронутый, как — девица.
Но работать по-прежнему не хотелось. Я вытянула из пачки сигарету и потащилась на площадку курить. За окном маячила тачка новоявленного подполковника. Может, действительно, в рестора не посидеть? Потом он меня как раз до офиса Милены довезет. Ланно! Я затушила сигарету и поспешила за сумкой. Кинув виноватый взгляд на грустно-бледный лист на кульмане и патетически пообещав начать дарить ему свое внимание прямо с завтрашнего утра, я покидала хохоряшки в сумку и рванула на волю.
— Аля, пока! Если будут звонить, — скажи, буду уже завтра, ок?
— Ага… — успела ответить она уже моему виртуальному следу.
Мой настоящий подполковник обрадованно распахнул дверку:
— Отпустили?
— Да — еле уломала зава! Завтра обещала отработать — так что весь вечер буду пахать!
Начальник ФЭС и начальник ОВД. Два полковника, две сильные женщины. Такие разные и такие похожие. К чему приведет это сотрудничество?
Би Футболисты дураки. Кучка нахальных, лживых читеров, которые думают, что они – Божий дар женщинам, точно так же, как мой уважаемый старый папаша. Мне удавалось избегать их всю мою карьеру в колледже, до сих пор. Мне поручили быть физиотерапевтом ресивера Каллума Сэмскевича. За: Будет замечательно добавить это к моему резюме. Против: Я должна видеть его. Каждый. Божий. День. Что было бы прекрасно, … если бы он не был таким чертовски сексуальным … Кэл: Футбол – все, что у меня есть, поэтому, когда тренер обременил меня плохо одетой студенткой PT с крошками на плече, я решил, что это мой окончательный приговор.
Хорошая девочка против КазановыПервый раунд начинается….Трина Клемонс нуждается в деньгах. Иначе, зачем еще ей — самой организованной и подготовленной ученице в школе — проводить лето в качестве няни и партнера самого большого разгильдяя в мире? Сейчас она готова взяться за работу няней вместе с ее большой папкой, наполненной исследованиями и расписаниями. Только вот не спрашивайте ее о секретном задании «исправлять» все плохие привычки ловеласа старшей школы.Слейд Эдмундс предпочитает мимолетные связи, и Трина определенно не в его вкусе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Маски. Мы все их носим. Все играем роли. Некоторые нам нравятся, а некоторые приходится играть для достижения каких либо целей, другие же роли нас заставляют играть. Но, так или иначе, мы все играем. Нет человека, который не играл бы какую-то роль, пусть даже самую маленькую. Маски и роли манят и притягивают. Защищают и причиняют боль. Это все наш осознанный выбор. Приносящий радость и боль. И когда эти два чувства достигают своего апогея, мы стараемся избавиться от надоевшей маски. Постепенно или резко — неважно. Снятая маска все равно оставит отпечаток.
«- Пелагея Сергеевна, это отец вашего ребенка, - улыбнулась Нина Васильевна. - Дмитрий Николаевич, а это мать. - Нет-нет-нет, - заявил Дима, мотая головой. - Эта идиотка не может стать матерью моего ребенка!.. - Этот придурок не может стать отцом моего малыша, - презрительно фыркнула Пелагея, скрестив руки на груди.».