Вокруг дороги с обеих сторон был лес, но навряд ли долго добираться до людей. Все-таки здесь недалеко располагались жилые дома. По крайней мере, я искренне верила, что смогу дойти в таком состоянии куда угодно. Дойти и вызвать полицию!
— Ольга, давайте успокоимся, — продолжал он надвигаться на меня с поднятыми руками. — Да, согласен, я немного перегнул палку, но это лишь оттого, что вы мне безгранично симпатичны. Любая другая на вашем месте давно бы скатилась до истерики, а вы молодец, держитесь. Даже вон оружие у меня отобрали, угрожаете, хотя внутри до трясучки боитесь меня. Но вам нечего бояться, я вас уверяю.
— Да что вы ко мне прицепились?! Зачем я нужна вашему долбаному семейству?
— Я уже объяснял. Вы знаете и видели слишком много. Я лишь защищаю себя и брата, и вы от предложенного способа решить возникшую проблему только выигрываете. Мне бы не хотелось решать вопрос кардинально, но придется, если вы не одумаетесь.
— Еще шаг — и я стреляю! — предупредила я, достигая полоски травы.
— Оля, там предохранитель, а вы навряд ли знаете, как его снять…
И это было последнее, что я услышала. Дальше был только мой оглушающий крик, потому что, сделав шаг назад, я начала заваливаться и в итоге полетела в глубокую яму, которую спиной увидеть, естественно, не могла. А еще…
Этот невозмутимый наглец наврал мне про предохранитель.
Как я об этом узнала?
А я выстрелила прямо в ночное небо, разгоняя с ближайших деревьев птиц.
О том, как меня доставали из оврага, была отдельная история. Самостоятельно выбраться я была не в состоянии, но меня и не просили. Владимир сам полез за мной вниз, ругаясь на все лады, пока я сидела и рыдала по уши в земле, лелея ушибленную руку.
Обратно в машину относил на руках, в то время как его охранники рыскали в ночи в поисках выпавшего из моих лап пистолета. Доверчиво прижималась к его груди, жалостливо всхлипывая. Слегка покачивал меня, обнимая, сидя на заднем сиденье автомобиля. Улыбался нежно и ласково, стирая с моих щек бегущие слезы и не давая мне посмотреть, что там с моей рукой, которую он спрятал под своим пиджаком.
— Ну, хватит уже плакать. Сейчас вызовем доктора в особняк, он посмотрит твою руку, — обещал мне Владимир, гладя по волосам.
— А я правда красивая? — всхлипнула я, заглядывая в его серые глаза.
— Красивее, чем звезды, — кивнул мужчина, а на его лице появилась обаятельная ямочка, которую я смогла рассмотреть под светом фонарей, освещающих особняки.
Но если бы это был конец истории.
О, нет. Когда мы добрались до особняка, я уже забыла и про руку, которая болела, и про овраг, в который свалилась, и про угрозы, которые щедро сыпала на голову Владимиру.
— Я сама! — пыталась я слезть с чужих рук, когда меня доставали из машины.
И слезла, между прочим, вполне успешно. Ну подумаешь, немного шкивало. Зато в особняк я вошла на своих двоих.
Ну, как вошла?
Влетела. И налетела прямо на Мишу, который нас встречал с распростертыми объятиями.
— О, медведь! Тебя-то нам и не хватало, — улыбнулась я, выпутываясь из его рук. — А у нас поесть есть что-нибудь? Представляешь, я такая голодная, а он меня даже не покормил, — мимолетом нажаловалась я младшему на старшего.
— Она что? Пьяная? — проигнорировал меня спортсмен, обращаясь к брату.
— А кстати, — обернулась я уже в дверях, ведущих в кухню, указывая рукой в сторону Владимира. — Он ко мне приставал. А теперь деритесь.
Но и на этом вечер не закончился. Точно помнила, что собиралась найти что-нибудь поесть, однако, когда братцы-кролики вошли на кухню, я уже была вооружена и очень опасна. В них летело все: сковородки, кастрюли, тарелки, кружки и бокалы. Мне почему-то так жалко себя стало, что я на полном серьезе вознамерилась за себя повоевать.
До ножей, правда, слава богу, добраться не успела: приехал врач, с которым мы начинали видеться слишком часто. Но зато я успешно уронила на ногу Мише железный молоток для отбивных. Как он матерился! Я даже заслушалась ненароком, но при докторе вела себя как паинька. Честно выдержала осмотр, то и дело показывая братьям язык.
— Вы так и не явились на МРТ, — попенял мужчина, уже собираясь уходить.
— Я привезу ее завтра, — ответил Володя, прожигая меня убийственным взглядом.
С моей рукой на самом деле оказалось все хорошо. Отделалась только испугом и синяком, который к утру должен был расцвести в полную силу.
А… Нет.
Туфли еще где-то потеряла. И это было мое самое большое горе, которое я тут же начала оплакивать. Всхлипывая в полную силу, набирала номер Маришки, точно зная, что подруга оценит мою утрату и обязательно выкажет соболезнования.
Так и получилось, но долго разговаривать я не стала. Это было просто невозможно под двумя недовольными взглядами. Сидели в столовой, в которую я пришла с целью поговорить с подругой без лишних ушей. Да только уши были против.
Пока я разговаривала, мужчины, чью совесть я однозначно задела, накрыли на стол, разогрев то, до чего я добраться в своем стремлении к разрушению не успела.
— Значит, кушать будем, да? — отложила я мобильник, предвкушающе потирая лапки. — А у нас фруктов нет? Так апельсинов захотелось…
