Я – Тайига - [18]

– Милая киса, тебе будет хорошо с Норой и Лирой. Они добрые девушки, – произнесла она и двинулась к своим подопечным.

Ну и мы с нею. Закатив глаза, обнажив зубы и обмякнув тряпкой. А строй институток, мимо которого мы проплывали, качался вправо-влево, вправо-влево…

Мы подошли к крыльцу, где на нас с любопытством взирала невысокая пухленькая девушка лет шестнадцати. Служанка Рози слыла разгильдяйкой, но этот порок ей легко прощался за смирный и кроткий нрав. Чаще всего ее использовали для мелких поручений. Вот и сейчас, остановившись перед Рози, Агнесс осведомилась:

– Идут?

– Да, пресветлая госпожа.

– Хорошо, – и классная передала нас из рук в руки как почетный приз. – Вымоешь и накормишь, а после отнесешь в келью моей племянницы. И живее, Рози.

– Да, пресветлая госпожа, – пискнула Рози, но уходить не торопилась.

Спрятавшись в тень дневного проема, девушка очень осторожно выглянула во двор: привычным сегодняшнее построение трудно было назвать. Атмосфера, мягко говоря, была накаленной, а так и не зажженное кострище выглядело многообещающе зловеще. Не случайно классные дамы усердствовали, стремясь навести идеальный лоск в подведомственных им отрядах. И не удивительно, что маленькая служанка любопытствовала, что будет дальше. Ну и мы поневоле тоже. Только она стояла, прижавшись к косяку, а мы висели рядом.

В эти неприятные мгновения своего бытия развенчался еще один из самых незыблемых мифов мироздания – кошкам больно, когда их держат за загривок. А еще очень обидно. Но они боятся проявить недовольство – уж слишком близко сжимающая их рука находится от горла.

И вот последние распоряжения отданы. Классные дамы выстроились около кострища клином и застыли. Синие шелковые платья, белые крылатые чепцы, лайковые перчатки, прямые осанка и стальная невозмутимость во взорах – несмотря на свое унизительное положение, я не могла отвести от них взгляд. Особо хороша была Агнесс, стоявшая в острие клина: высокая красавица с бледной кожей, тонкой полоской губ и наполненными небесной безмятежностью огромными глазами. Даже морщинки и легкая желтизна век ее не портили.

– Она мой идеал! – прохрипела я.

Хоть мое духовное горло никто сжать не мог за неимением его, мыслеречь все же давалась мне с трудом.

– Эта засохшая мымра? – не поверил Риан.

– Что ты, нечисть, понимаешь в благородных дамах? – возмущенно фыркнула я.

– Не приведи Преисподняя, мне их еще и понимать!

– Тебе бы это пошло на пользу, нечисть.

– А тебе пошло бы на пользу найти себе нормального мужика, который бы выбил из тебя всю институтскую дурь…

Оживленный говор, донесшийся из недр здания, пресек разгорающуюся ссору. Рози дернулась, чтобы бежать, только уже было поздно. Группа нарядных господ, разодетых в шелка и парчу, заполонила коридор. Они остановились рядом с нами и раздвинулись, наполняя пространство ароматом дорогого парфюма. Через образовавшийся проем в сопровождении настоятеля монастыря епископа Иеремийского важно прошествовал темноволосый мужчина с резкими чертами лица и властным взглядом.

Канцлер Нэлиус Светозарный (а это, несомненно, был он) казался настоящим великаном по сравнению с нашим невысоким и хилым отцом-настоятелем. И истинным вельможей. Черный бархатный колет, расшитый серебром, смотрелся благородно и строго, а кожа была так изысканно-бледна, что соперничала по цвету с многослойным накрахмаленным воротничком. В отличие от разряженной в пух и прах свиты, из всех украшений на Нэлиусе были лишь громадный рубин на толстой золотой нашейной цепи да усыпанная бриллиантами шпага вороненой стали. Он мазнул по нам с Рози жестким взглядом глубоко посаженных глаз, и его квадратная челюсть недовольно выдвинулась вперед. Рози сжала сильнее нашу несчастную шкурку враз запотевшей рукой и вжалась в стену.

Свита канцлера мне не понравилась еще сильнее, чем их надменный господин. Наглые молодые офицеры громко обменивались непристойными шуточками относительно выстроившихся в две шеренги девушек.

– Господа, бьюсь об заклад, вторая девчушка с края должна быть презанятной штучкой, – заявил блондинистый усач, сверля взглядом мою несчастную подругу.

– С чего ты так решил? – лениво осведомился у него облаченный в темно-зеленый атлас длинноносый шатен.

– Видишь, плащ в земле? Видно, уже поваляться с кем-то успела. Крол, это не ты ее оприходовал?

– Не-а… – лениво ответствовал еще один блондин, живая иллюстрация самой популярной у институток книги «Классификация демонов-суккубов с описанием их злодеяний». – Это шестой курс, а я не специализируюсь по старым кошелкам. Самые дальние ряды – вот где самый смак. Там молодняк группируется. Глупы, восторженны, романтичны – все как я люблю. Правда, милашка?

– Ой! – отозвалась густо покрасневшая Рози и потерла бок свободной рукой.

Ущипнувший ее грубиян довольно ухмыльнулся.

– Скотина, – прокомментировала я столь возмутительное поведение офицера.

– Сама виновата. Сказано, накормить – беги и корми, а не пялься на мужиков, – не согласился голодный Риан.

– Господа, немедленно прекратите, – одернул свиту канцлера наш настоятель, хотя, на мой взгляд, недостаточно строго.