Я так хочу - [2]

— Единственное, о чем я жалею, — невозмутимо продолжил Эндрю, — так это, что граф решил лишить меня наследства. У вас с ним, по-видимому, одинаковые взгляды на мой грешный образ жизни. Мой отец обвинил меня в том, что я — самый избалованный и испорченный человек, которого он когда-либо знал.

— Легкая улыбка искривила его губы. — Остается только надеяться, что это правда.

Каролину, казалось, крайне возмутило это заявление.

— Вы, похоже, очень гордитесь тем, что стали для него таким разочарованием, — сказала она.

— Да, горжусь, — непринужденно заверил он. — Моей целью было стать для него таким же разочарованием, каким он был для меня. Задача не из простых, как вы понимаете, но я смог сравнять счет. Это стало величайшим достижением моей жизни.

Он увидел, как Каролина бросила обеспокоенный взгляд на Кейда, который только робко пожал плечами и отошел к окну, якобы чтобы полюбоваться ясным, весенним деньком.

Харгрэйвз Хаус стоял в западном районе Лондона. Это был симпатичный особняк в георгианском стиле, окрашенный в розовый цвет и окруженный гигантскими буками, дом, какой и должен быть у солидного английского семейства.

— Поэтому, — продолжал Эндрю, — в своей последней попытке заставить меня исправиться, граф вычеркнул меня из своего завещания.

— Но он, конечно же, не мог сделать это полностью, — сказала Каролина. — Титулы, городская резиденция, ваше фамильное поместье… я думала, они являются заповедным имуществом.

— Да, они — действительно заповедное имущество. — Горько улыбнулся Эндрю. — Я получу титулы и имущество, независимо от того, как поступит граф. Он не может нарушить право наследования так же, как и я. Но деньги — все семейное состояние — они заповедными не являются. Он может оставить их, кому пожелает. Таким образом, я скоро превращусь в одного из этих гнусных охотников за приданым, которым приходится жениться на какой-нибудь наследнице с лошадиным лицом и толстым кошельком.

— Какой ужас. — Глаза Каролины вдруг вызывающе вспыхнули. — Для наследницы, разумеется.

— Каро, — послышался возмущенный голос Кейда.

— Все в порядке, — сказал Эндрю. — Моя невеста в любом случае заслуживает сочувствия. Я плохо обращаюсь с женщинами. И никогда не притворялся, что это не так.

— Что вы имеете в виду, говоря, что плохо обращаетесь с женщинами? — Каролина завозилась с булавкой и снова уколола палец. — Вы бьете их?

— Нет, — он неожиданно нахмурился. — Я бы никогда не причинил женщине вреда физически.

— Тогда вы просто невежливы с ними. А еще вы невнимательны и ненадежны и ведете себя оскорбительно и не по-джентельменски. — Она замолчала и выжидающе посмотрела на него. Но так как Эндрю ничего не ответил, она язвительно добавила:

— Ну?

— Ну, что? — парировал он, насмешливо улыбаясь. — Вы задали вопрос? Я думал, вы произносите речь.

Они уставились друг на друга, прищурив глаза, и бледное лицо Каролины вдруг покраснело от гнева. Атмосфера в комнате изменилась, стала словно заряженной, горячей, искрящей от напряжения. Эндрю не мог понять, как, черт возьми, тощая маленькая старая дева могла так на него подействовать. Он, который сделал жизненным кредо не заботиться ни о ком и ни о чем, включая самого себя, вдруг почувствовал волнение и возбуждение, каких не мог припомнить за всю свою жизнь. Мой Бог, подумал он, должно быть, я — настоящий извращенец — хотеть сестру Кейда Харгрэйвза. И, тем не менее, он хотел ее. Кровь застучала в висках от жара и возбуждения, все внутри него закипало при мысли о том, какое применение он нашел бы этому нежному, непорочному рту.

Хорошо, что здесь был Кейд. Иначе Эндрю не был уверен, что смог бы удержаться от того, чтобы показать мисс Каролине Харгрэйвз, до какой степени безнравственным он был. В По сути, если он продолжит стоять, все это скоро станет слишком заметным под тонкой тканью его модных облегающих бежевых брюк.

— Могу я присесть? — отрывисто спросил он, махнув рукой в сторону стула около маленького диванчика, на котором сидела она.

Похоже, по своей неопытности Каролина не заметила его растущего возбуждения.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Жду не дождусь, когда же услышу в деталях, о какой услуге вы намерены попросить, особенно в свете того очарования и прекрасных манер, что вы демонстрировали не так давно.

Боже, она заставляет его смеяться, даже когда ему хочется ее придушить.

— Благодарю. — Он сел и небрежно наклонился вперед, оперевшись локтями на колени. — Если я хочу быть снова восстановленным в завещании графа, у меня нет другого выхода, кроме как потакать ему, — сказал Эндрю.

— Вы хотите изменить свое поведение? — скептически спросила Каролина. — Перевоспитаться?

— Конечно, нет. Та выгребная яма, которую я называю жизнью, вполне меня устраивает. Я собираюсь лишь притвориться, что хочу перевоспитаться, пока старик не встретится с создателем. И тогда я вернусь к своему образу жизни, и принадлежащее мне по праву состояние целиком достанется мне.

— Как удобно для вас. — В ее темных глазах промелькнула неприязнь.

По какой-то причине ее реакция задела Эндрю — его, которому всегда было наплевать, что о нем думают другие. Он почувствовал необходимость оправдаться перед ней, как-то объяснить, что он совсем не столь ничтожен, как кажется. Но он продолжал молчать. Черта с два он станет пытаться что-то ей объяснять.