Я — стукач - [9]
Я поискал взглядом Евгению Михайловну и обнаружил, что она давно уже посмеивается над заглянувшим в наш отдел Доном Карлосом.
— Уж теперь-то вы, ребятки, попьёте водочки! Андропов вам краники перекроет. Он, говорят, человек строгий и непьющий.
— Не перекроет, — мужественно оборонялся Дон Карлос, — не так это просто. Испокон веков россияне потребляли алкоголь, и никому из руководителей он не мешал руководить страной. Он нам даже «строить и жить помогает». Вот! А перекроют краники — придумаем что-нибудь. Голь на выдумки хитра!
— Жаль, что Андропов в возрасте, и со здоровьем у него неважно, — погрустнела Евгения Михайловна. — Может многого и не успеть. Как бы чего и с ним не произошло…
Многие вещи сегодня, наверное, допускалось говорить вслух. Симпатии и антипатии к руководителю государства — дело сугубо личное. Если это не расценивать, как пропаганду, то, будем считать, сие пока ненаказуемо. Но намекать на скорую кончину очередного небожителя — это уже не просто личное мнение, а нечто большее. Ох, не следовало бы говорить такое вслух Евгении Михайловне… Кто её тянет за язык? Жизнь прожила, а не понимает, где и когда можно трепаться. Ведь именно такие неосторожные болтуны и интересуют коллег Виктора. Ну, и меня, как их «помощничка»…
Впрочем, никто пока не знает, что их будет интересовать теперь. Времена наступают новые, а новые времена — новые задачи, цели и мишени. И ничего мы не вольны изменить. Все мы — и я, и Виктор с его ребятами — только передаточные звенья громадного механизма, и наши мнения никого не волнуют.
Но я-то, чёрт возьми, причём?! Зарплату я у них получаю, что ли? Я им чем-то обязан? Да ничем! Ну, попался в своё время на крючок по глупости, струхнул как следует, не сумел побороть животный страх. Ведь помнил же и ни на минуту не забывал историю моего отца. Пуще смерти был напуган рассказами о сталинских опричниках. Даже подумалось мне в одну из бессонных ночей, что рухнуло всё в одночасье, конец моим планам на будущее и ничего светлого впереди меня уже не ждёт. И стихи свои лозунговые в одно мгновенье возненавидел — какой толк от них, сплошная показуха, которую никто не читает, кроме тебя самого, да и то потому что в них ошибка на ошибке…
А ведь разговаривали со мной эти люди поначалу вежливо, почти по-отечески, журили как неразумного дитятю, но сразу чувствовалось в их речах что-то тяжёлое, удушливое, не оставляющее никакой надежды. Тогда-то мне и стало до конца ясно, что никуда от них не деться, никуда не спрятаться.
Повод для нашей первой встречи был зряшный — куплеты для институтского капустника, написанные мной, да ещё спекуляция иностранными пластинками, о которой они упомянули вскользь, а потом и вовсе перестали вспоминать. Никто меня не пугал никакими карами и не зачитывал Уголовный кодекс, лишь в некоторых местах наших бесед наступало глубокомысленное молчание, мол, понимай, парень, что недосказанность иногда красноречивей угроз…
Со временем я привык к своему положению. И ко мне привыкли, потому что убедились: клиент сломлен, полностью на крючке и понимает, что от него требуется. Даже кое в чём доверять начали…
Я и мечтал-то на первых порах по наивности о малом: если уж от меня не отвязываются, то хоть бы не ставили палки в колёса. Дадут окончить институт, а там видно будет… Уверенности хотелось в завтрашнем дне, а они мне об этом то и дело напоминали. Не раз я твердил про себя: чёрт с вами, сделаю то, что вы просите, только, ради бога, не… А что «не»? Сколько к этому «не» можно добавить вещей, которые поломают мою жизнь! Один росчерк какого-то неведомого мне, но могущественного пера, и всё полетит в тартарары. Хоть в космос улетай, в далёкие галактики, и там достанут…
Наверное, это отцовские гены. Воля, сломленная задолго до моего рождения. Только отец в далёких воркутинских лагерях наверняка не опускался до того, чем занимаюсь я сейчас…
Лишь сегодня я понял, что жизнь прекрасна по-настоящему лишь в одном случае: когда никто не дышит тебе в спину, не следит за каждым твоим шагом, не взвешивает каждый твой поступок, не вслушивается в каждое твоё слово. Хорошо, когда есть такая уверенность.
Поэтому, наверное, я и согласился без лишних уговоров сообщать обо всём, что увижу и услышу крамольного от своих знакомых. Так на моём горизонте возник Виктор. Наше знакомство длится уже не первый год, и мы даже, в некоторой степени, стали друзьями. Если это, конечно можно назвать дружбой. А ведь он даже намекал мне почти открытым текстом, что при нашей специфике такое не рекомендуется.
Проще говоря, я стал стукачом. Как это называется у них, мне безразлично и никогда не интересовало. О моём амплуа не знает никто из моего окружения, кроме тех, кому это положено знать. Не в интересах организации Виктора афишировать своих осведомителей. Это дискредитирует не столько меня, сколько их. На меня им, я уверен, плевать, хоть они и утверждают обратное.
Стукач, провокатор, осведомитель. Точнее — предатель… Как ещё назвать пообидней? Как ни называй, суть одна, какими бы благими идеями тебе не забивали голову…
Ко всему привыкает человек. К унижениям, побоям, издевательствам. А к собственной подлости? Привык ли я безропотно и слепо выполнять всё, о чём меня просят? Успокаивается ли хоть изредка моя совесть?.. Глупо спрашивать себя, хорошо я поступаю или плохо. Напуганный человек никогда не бывает объективным и стремится оправдать свои гадкие поступки. Но стремится ли что-то исправить? Продолжай я писать свои жизнерадостные плакатные стишки, может, и казалось бы мне, что я по-прежнему прав, но сегодня…
Разведки нескольких стран охотятся за изобретением репатрианта из России. Отставной полицейский для установления контакта с изобретателем привлекает своего друга-журналиста, от имени которого написан роман. Однако проблема состоит в том, что добраться до изобретателя не так просто и даже опасно…
Историко-приключенческий детектив «Точка опоры — точка невозврата» открывает серию романов о жизни бывших россиян в эмиграции. Место действия — современный Израиль, где главный герой — бывший полицейский опер — попадает в совершенно невообразимые ситуации, расследуя загадочные исчезновения людей. Используя возможность перемещения во времени, он попадает в библейский Иерусалим, средневековую Германию, Аргентину начала двадцатого века, Россию времён Февральской революции, Украину времён гражданской войны, и в завершение — в страшный период Великой отечественной войны — зиму 1942 года.
На страницах этой весёлой книжки читатель встретит много известных политиков, деятелей культуры, писателей, чьи имена на слуху, но в совершенно необычном ракурсе. Нет священных коров и нет запретных тем, тем более для сатиры. Смешение и перекличка времён, хождение на грани дозволенного может вызвать у иного читателя бурный протест, но все персонажи книжки — непременно живые и современные нам люди. Со своими ошибками и неудачами, сомнениями и поисками — они для читателя вовсе не хрестоматийные и бронзовые, как их принято изображать в официальных источниках и биографиях.
Книга израильского писателя Льва Альтмарка, продолжают традиции русской сатирической прозы заложенные Салтыковым-Щедриным и Михаилом Зощенко. Мысли современного человека всегда обращены в будущее. Каким оно будет? Что нас ждёт? А ведь многое можно предсказать, заглянув в своё прошлое. Наши отцы, деды и предки из глубины времени передают нам черты своих характеров, наклонности и устремления. Заглянув в свою генеалогию, наверняка можно многое узнать о себе, как бы мы от этого не отнекивались.Эта весёлая книжка описывает генеалогию одного вымышленного семейства.
Архивные документы — в нашем понимании сухая канцелярщина, напрочь лишённая вкуса, цвета и запаха жизни… А вот и нет! Иногда в старых бумагах находятся такие перлы, что хохочешь до слёз и не веришь, что такое когда-то могло быть на самом деле. А ведь было.История, описанная в книжке, основана на реальных исторических документах. Тут ни капли вымысла, но читается легко и на одном дыхании. Бюрократическая тяжба между двумя городскими начальниками по поводу выселения из города евреев, не желающих жить за чертой оседлости, — это и смех, и слёзы, и непроходимая глупость одних, и вынужденная изворотливость других.Хотим мы того или нет, но это наше прошлое, которое иногда заставляет улыбнуться, а иногда и задуматься о том, что нас ждёт…
В основе повести «Хреновый детектив» история убийств, совершённых экстремистской группировкой с целью спровоцировать народные волнения. Активист еврейского культурного центра разоблачает заказчика убийств, но понимает, что это мало что меняет в общей ситуации и нужно принимать кардинальные меры…
В небольшом городке уже несколько лет орудует жестокий маньяк. Каждые два года он зверски убивает трех женщин и исчезает еще на два года. Милиция сбилась с ног в поисках убийцы. Задействованы все силы, вплоть до местного криминала. Когда появился очередной труп женщины, молодой следователь Сергей уже не сомневается, что это вернулся тот самый маньяк, чтобы продолжить свой кровавый счет. У Сергея рождается смелый план по поимке убийцы. Но оперативник даже не подозревает, как близко злоумышленник подобрался к его собственной семье…
Захватывающий, почти документальный отчёт о страшных событиях, происходивших на Шпицбергене во время войны, производит сильное впечатление. История начинается в 1941 году, во время немецкой оккупации Норвегии. На самой северной её окраине, в глухом и малонаселённом Сёр-Варангере, за считаные месяцы концентрируются колоссальные военные силы – сотни тысяч немецких и австрийских солдат. Обстановка благоприятствует авантюристам, преступникам, предателям и шпионам всех мастей. Но один честный полицейский ведёт отчаянную и безнадёжную борьбу с хаосом, по мере сил защищая справедливый порядок.
Маленькая девочка исчезает из детского сада в шахтерском поселке Лонгиер на Шпицбергене. Никогда еще дети не пропадали в этих местах, где все знают друг друга и где за границами поселка безмолвная арктическая пустыня. Это загадочное исчезновение как спусковой крючок порождает новые преступления, распутать которые пытается шпицбергенский инспектор полиции Кнут Фьель.
Обычно мы доверяем своим лучшим друзьям, родственникам и… нашим пушистым любимцам. И если с первыми мы часто расстаемся, вторых можем не видеть годами, то можем ли мы представить, что наши питомцы когда-нибудь потеряли наше доверие или решили бы жить своей жизнью? Да и вообще, не слишком ли мы их недооцениваем, когда такой вот пушистый клубок свернулся на подушке и хитро улыбается, прикрыв свою морду своей когтистой лапой? Много ли мы знаем о них и готовы ли мы узнать больше?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.