Я стану твоим врагом - [15]

В свои не такие уж юные годы Януш так и не познал плотской любви. Нет, он не давал обета безбрачия, когда жил при монастыре, не собираясь оставаться отшельником до конца своих дней. Но вначале монастырская жизнь, затем напряженная учеба в гильдии, а позже — три года нищеты, когда едва удавалось сводить концы с концами, не оставляли шансов для романтических увлечений.

Януш знал себя достаточно, чтобы избегать случайных связей: как и отец, он оказался однолюбом, и любовь на одну ночь его не прельщала. Но поиски той, единственной, затянулись, а война и пять лет на полях сражений вместе с патроном, герцогом Ликонтом, и вовсе лишили его всякой надежды на собственное счастье: разве мог он позволить себе влюбиться, когда не принадлежал сам себе? Может, с годами, когда молодой генерал Ликонт остепенится, осядет, и не нужно будет проводить столько времени в постоянных разъездах…

Оказывается, любовь приходит совсем не тогда, когда человек к ней готов. Это Януш понял почти сразу, как только кровь прилила к щекам, а сердце забилось чаще.

— Как ты оказался здесь, Януш?

— Собирал травы в имперском лесу, — пустился в сбивчивые пояснения молодой доктор, с трудом выравнивая дыхание. — Уже собирался обратно, когда встретил вас…

— Мне повезло, — женщина вымученно улыбнулась, подсаживаясь к костру. — Правда, Януш. Ты очень помог.

— Позвольте, — доктор кивнул на мокрую рубашку, которую всё ещё сжимала в руках воительница.

Марион кивнула, позволяя ему развесить рубашку на толстых сучьях, поближе к костру. Ночь упала стремительно, как всегда бывает в лесу, и в темноте родились звуки — всхрапывание лошадей, журчание ручья, ухание ночных птиц и крики животных. Следовало возвращаться во дворец, но на Синюю баронессу внезапно снизошло такое блаженное, почти безразличное спокойствие, какое она не испытывала уже очень давно. Должно быть, впервые со дня смерти Магнуса, и только рядом с этим странным молодым лекарем, чувствовала она подобное.

То было полное отсутствие какой-либо опасности, тихое умиротворение, исходившее от него. Странным он был, этот Януш. Очень привлекательным, насколько она могла судить, и в то же время начисто лишенным той самодовольной уверенности, которую она привыкла видеть в признанных придворных красавцах.

— Ваш доспех, — напомнил Януш, кивая на разбросанные на камнях латы.

Марион устало глянула в темноту, не сразу отвечая молодому лекарю.

— Позвольте?

Синяя баронесса усмехнулась, наблюдая, как Януш ищет в темноте части доспеха, и складывает их у костра. Когда лекарь наконец подошел, прошло достаточно времени, чтобы она отогрелась и окончательно пришла в себя.

Тогда, на площадке, она просто не смогла ничего выдавить из себя. Нестор Ликонт, хвала Единому, тогда молча откланялся, подобрал своё оружие и ушел прочь — его никто не задерживал. Она выдержала немногим больше, прежде чем, переложив все дела на капитана Эйра, умчалась подальше от людских глаз.

— Януш, — позвала она, кутаясь в плащ. — Я впервые вижу тебя в императорских лесах. Откуда ты?

Лекарь опустился рядом с ней, подкидывая веток в костер. Отношения аверонцев и валлийцев всё ещё оставались напряженными — неудивительно, учитывая ещё не заключенный брак между крон-принцем Андоимом и принцессой Таирой, и едва установившийся шаткий мир. Говорить правду не хотелось, но и лгать Януш не привык.

— Я из Валлии, — признался лекарь, глядя ей в глаза. — Прибыл вместе с делегацией. Я лекарь его светлости герцога Ликонта.

Женщина дернулась, как от удара, и лекарь запоздало пожалел о собственной честности, не позволившей ни солгать, ни хотя бы промолчать.

— Вот как? В таком случае, тебе не следует задерживаться здесь, Януш. Герцогу, должно быть, не помешает сейчас твоя помощь.

Януш едва не подскочил.

— П-почему?

Марион посмотрела на встревоженное лицо молодого доктора, успокаивающе улыбнулась, протянув ему руку. Этот юноша ничем не заслужил её злости и пропитанных желчью ядовитых фраз.

— Не переживай, Януш. Несколько ушибов и царапина на лице — пустяки по сравнению с тем, с чем приходилось встречаться отважному генералу Нестору Ликонту, не так ли?

Доктор шутки не разделил, продолжая пытливо вглядываться в её лицо, ожидая пояснений. Марион вздохнула.

— Правда, Януш. Ничего страшного с ним не произошло. Живой твой герцог… Но будет и в самом деле лучше, если ты прямо сейчас отправишься во дворец — не стоит испытывать терпение генерала, если он не найдет тебя на месте, правда?

— Я не слуга ему, — сглотнув, проговорил Януш. — Но я должен быть рядом, если он нуждается во мне. Я должен, миледи.

— Тогда езжай, — снова вздохнула Марион. — Раз должен.

— Я… боюсь, что… не найду дорогу обратно, миледи. Я плохо… вижу в темноте.

Марион помолчала. Парень открылся ей, без всякой задней мысли выдав всё, что знал, и сделав всё, что мог. Она не могла поступить по-другому.

— Только ради тебя, Януш, — растянула губы в мертвой улыбке Синяя баронесса. — Только ради тебя, хорошо запомни это. Потому что к твоему патрону я не питаю ни малейшего расположения.

Марион поднялась, сняла плащ, обернувшись к лекарю спиной, накинула ещё влажную рубашку. Януш несмело поднялся, подобрав плащ, подал его воительнице, помог завязать тесьму.