Я, снайпер - [26]

Боб отбросил мотив в сторону и обратился к самой унылой и нудной задаче, чувствуя, что никакого прогресса пока нет и не предвидится.

Это был собственно итог преступлений: четыре трупа. Бобу приходилось видеть трупы всю свою жизнь, и сам он многократно вносил личный вклад в дело всеобщего истребления по бессмысленным причинам. Он представлял, что творят пули с плотью и костью. В него самого попадали по меньшей мере семь раз, и одна его бедренная кость держалась на шарнире из нержавеющей стали, вживленном туда, где прошла пуля калибра 7,62 мм, разрывая все в клочья. Боб знал, какие жуткие последствия может иметь столкновение куска свинца, заключенного в медную оболочку и летящего со сверхзвуковой скоростью, с человеческим телом, ведь почти со всеми вариантами подобных жутких последствий ему довелось столкнуться.

Свое виртуальное путешествие в морг Боб начал с первой жертвы — кинозвезды, которая единственная была убита выстрелом в тело. От фотографий с места преступления толку было не много. Они лишь показывали женщину в красивом платье, миниатюрную, гибкую, лежащую ничком на кирпичном полу в сонном, расслабленном положении, тем не менее полном достоинства: колени вместе, что не открывало ничего нежелательного (а полицейские фотографы славятся своей склонностью лишать мертвое тело остатков достоинства, снимая крупным планом колени и выше). Внизу натекла лужица крови, одна дорогая туфля слетела с ноги, и стало видно, что ногти на ногах покрыты лаком. Казалось удивительным, что эта женщина быта на несколько лет старше Боба: стройные ноги, тонкие запястья, подтянутая шея — она выглядела на ухоженные тридцать пять. Маленькое пятнышко цвета шербета обозначало входную рану, но основной ужас был снят с другого ракурса, и когда Боб перешел к этой фотографии, он увидел треугольник черной жидкости, пропитавшей насквозь одежду. Откинутая в сторону обмякшая рука; кровь протекла по рукаву и, просочившись между согнутыми пальцами, выплеснулась ручейками на кирпич.

Снимки, сделанные в морге, показали еще меньше. Аккуратное маленькое отверстие входной раны, выходная рана (очищенная) размером с кулак, пуля прошла из левой передней части тела в заднюю правую, то есть от груди до лопатки. Увы, между ними находилось сердце, и оно буквально разорвалось от огромной кинетической энергии. Отдельная фотография показывала изуродованный орган, и Боб поежился, подумав о миллионах тех, кто любил и ненавидел эту женщину, кого трогало ее искусство или выводила из себя ее политика, кто работал вместе с ней в кино или в роликах, пропагандирующих аэробику, кто обожал ее знаменитых отца и брата, кто следил за ее жизнью по глянцевым журналам и телевизионным новостям. Что бы они сказали, увидев этот превратившийся в кашу кусок мяса, в котором, как принято считать, находится душа?

Отложив в сторону дело Джоан Фландерс, Боб перешел к гораздо более жутким снимкам и рисункам, запечатлевшим Джека Стронга и Митци Рейли. Боб старался оставаться профессиональным, объективным и отрешенным, однако это ему не удавалось, поскольку фотографии действительно были чудовищными.

В конце концов, целостность головы является наипервейшим биологическим требованием. Голова — это сейф, сундук с сокровищами, ковчег, содержащий самое святое, все то, что делает человека человеком. И если ее разбить вдребезги, это зрелище кого угодно выведет из душевного равновесия. Боба, по крайней мере, вывело.

Лицо у Джека Стронга отсутствовало. Его просто не было. Входная рана оказалась относительно небольшой — крохотное отверстие тридцатого калибра, которое с трудом просматривалось в густых волосах Джека. Пуля чуть отклонилась в сторону и, разрывая все на своем пути, подобно тайфуну, в какие-то доли секунды набрала колоссальную энергию; в конце концов произошел самый настоящий взрыв, уничтоживший начисто то, что когда-то было левой четвертью лица. Остался только огромный зияющий кратер, наполненный месивом из красного творога, раздавленной фасоли, ломаных ломтиков жареного картофеля и изрыгнутого банана — и все это в чаше расколотого черепа. Если смотреть на эту фотографию достаточно долго, изображение начинало расплываться, превращаясь в жерло действующего вулкана, запечатленное сверху.

Невероятно, но фотографии Митци были еще страшнее. Поскольку кости, и в том числе кости черепа, были у нее тоньше, пуля, выходя из головы уже смятой и отклонившейся в сторону, просто разорвала лицо на три отдельные части. Эти три части под давлением раскаленных газов и гидравлического удара расширились, словно оболочка надутого воздушного шарика, однако затем, когда внутреннее напряжение спало, они снова собрались вместе, но уже с некоторым смещением. Результатом стало жуткое ощущение того, что лицо раздроблено: каждый кусочек, несомненно, принадлежал Митци Рейли, знаменитой участнице партизанской войны шестидесятых, ставшей затем профессором университета, однако все они были чуть повернуты друг относительно друга, и между ними зияли глубокие раны. В целом лицо настолько отличалось от ожидаемого, что воистину шокировало. Даже Боб, которому было не привыкать к ужасам войны, не смог долго его разглядывать и поскорее обратился к диаграмме вскрытия, подколотой к отчету. На диаграмме было изображено обнаженное безликое тело, на котором патологоанатом отметил крестиками входную и выходную раны на передней и задней сторонах черепа, приписав заключение, что эти раны «соответствуют повреждениям, причиненным летящей с высокой скоростью пулей». Вот так-то, Шерлок. Кроме того, указывались координаты ран с точностью до миллиметра. «Эпицентр входной раны находится по вертикали в 133 миллиметрах ниже самой высокой точки макушки и в 133 миллиметрах выше самой низкой точки подбородка. По горизонтали он расположен в 62 миллиметрах от левой и правой затылочных костей».