«Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца» - [143]

В обвинении Станфа в убийстве в 1995 году имена Фрэнка и бывшего сенатора штата Генри Сианфрани, отбывавшего срок за рэкет, фигурировали в качестве сообщников Станфа, не привлекаемых к суду. Фрэнк и Сианфрани попали на запись «жучка» в «Моне Лизе» во время сговора со Станфа, однако обвинения им предъявлены не были. И если в 1995 году Фрэнк только что вышел, отсидев год за нарушение режима условно-досрочного освобождения, после того как без разрешения покинул Филадельфию, Станфа просто уходил навсегда. Фрэнк сказал мне, что, уезжая из Филадельфии без разрешения офицера по надзору, он всего лишь съездил в Атлантик-Сити убедиться, что получал «сполна» с каждого мусоровоза, в которых имел долю.

На записи из ресторана «Мона Лиза» можно разобрать, как Джон Станфа говорит: «Вы знаете, что я сделаю. Я возьму нож… отрежу ему язык, и мы пошлем его жене. И все… Положим в конверт… Поставим штемпель… Богом клянусь».

– Джон поживает хорошо, – ответил Кармине Фрэнк. – Они все еще держат его в Ливенворте – я получил от него рождественскую открытку. У нашего друга все в порядке.

– Передай ему мои наилучшие пожелания. – Кармине поднял голову, посмотрел в потолок и сказал очень медленно, словно размышляя вслух: – Знаешь, должен признать, что дети росли без меня; пока я делал карьеру, меня вечно не было дома. Но должен сказать, я и вправду очень привязан к внукам, действительно близок с ними, и мне не хотелось бы впутаться в нечто плохое, после чего я не увидел бы их до конца жизни.

Меня поразило, что, говоря о том, чем они занимались, он произнес слово «плохое». Я посмотрел на Фрэнка. На его лице появилась улыбка. Любой, кто видел Фрэнка, возящегося со своим маленьким внуком Джейком, или слышал, как Фрэнк с гордостью говорит о том, что его взрослый внук Крис Кэхилл играет за американскую команду в регбийной лиге в России, догадался бы, какой именно совет, приведший к такому решению, дал «нашему другу» Фрэнк.

Сидя на своем барном стуле, я подумал: «Тебе приходится быть судьей и приказывать убивать ради поддержания дисциплины. Это твоя работа. И в наши дни ты можешь получить обвинения по «Закону об инвестировании полученных от рэкета капиталов» и срок, как Станфа». Я знал, что стал свидетелем заключительной главы истории филадельфийской мафии. Пост босса был в мафии вершиной. Чтобы получить его, люди убивали друг друга или калечили сыновей своих врагов. Теперь его не хотели принимать.

Благодаря принятию «Закона об инвестировании полученных от рэкета капиталов» и других направленных против мафии законодательных актов, а также работе «Новых Неприкасаемых», применявших эти законы, никаких чествований ни у кого больше не будет.

Разумеется, Кармине пост не принял. А у меня как сувенир хранится рождественская открытка Джона Станфа с почтовой маркой Ливенворта.

Моя здравомыслящая жена Нэнси не разрешила мне поместить рассказ о Кармине в эпилоге книги в мягкой обложке 2005 года, чтобы не дразнить гусей, но как-то раз я проезжал мимо того клуба, и он был закрыт, и на нем красовалась табличка риелтора «Продается». Кто-то, видимо, играет с внуками.

Благодаря Лину ДеВеккьо я познакомился с легендой ФБР Джимом Косслером, архитектором стратегии расследования преступлений целых мафиозных семей, опираясь на «Закон об инвестировании полученных от рэкета капиталов» и другие новые законы, принятые конгрессом. Джим сказал мне, что в начале расследования дела Хоффа он остановил машину подозреваемого Томми Андретта, чтобы попытаться его допросить. Двухметровый Андретта, даже отказавшись отвечать, сломался под влиянием эмоций момента и заплакал, как младенец.

В разговоре с Лином я узнал, что Джон Наполи, надевший «жучок» для записи угрозы Рассела Буфалино убить Наполи «голыми руками» в споре о бриллианте, был одним из его платных осведомителей. Рассел был осужден за вымогательство, что, в свою очередь, породило цепь событий, завершившуюся тем, что, выйдя на свободу, Буфалино из мести приказал мафиозо Джимми «Хорьку» Фратианно убить Наполи. Буфалино не знал, что Фратианно уже начал сотрудничать с ФБР и носил «жучок».

Эти нежданные подарки продолжали меня радовать. Теперь, после написания книги с Джо Пистоне, обретавшимся в «Везувиусе» под видом Донни Браско и присматривавшим за Рассом и Фрэнком, я писал книгу с Лином ДеВеккьо, человеком, засадившим Рассела Буфалино. Все новые и новые снежинки продолжали падать из ниоткуда.

Была у Лина аппаратура и в номере Рассела в нью-йоркском отеле «Консьюлит», прослушивавшая Расса и Фрэнка. Однако Расс и Фрэнк, как представители старой школы, никогда не обсуждали в номере дела. «Жучок» был одним из очень немногих, не давших результата.

Однако записи «жучка» показали, что эти двое близки как братья. Фрэнк рассказал мне два анекдота, иллюстрирующие их отношения, которые сейчас я могу поведать. В первом фигурировал 140-килограммовый взломщик Большой Бобби Марино. В 1980 году после оправдания Фрэнка за убийство на процессе по «Закону об инвестировании полученных от рэкета капиталов» Рассел заказал Фрэнку убить Марино, не зная, что последний взял ссуду у Анжело Бруно. После убийства выяснилось, что Марино раздал 80 тысяч долларов Анжело на улице. Проблема заключалась в том, что только Марино знал, кому дал деньги. 80 тысяч ушли в канализацию, а виноватым оказался Фрэнк. Анж вызвал Фрэнка для объяснений. Фрэнк взял вину на себя и словом не обмолвился, что убийство заказал Рассел.