Я служил в десанте - [13]
Бунт
После обеда распространился слух: «Немцев прогнали аж за Полтаву!» Мои торгаши осмелели и стали сперва робко, потом громче и громче осуждать мое поведение.
– В Красной Армии не положено ругать подчиненных матом.
– А лежать на дне окопа и не стрелять по врагу положено? – возражал я.
– А пинать подчиненных сапогами положено?
– А как же еще с вами поступать, если вы не хотите воевать?
И тут прорвало! Заговорили все разом, наседая на меня и отталкивая друг друга локтями.
– А вы нас научили воевать?!
– Я вам в отцы гожусь, а вы меня сапогами!
– Стрелять! А я знаю как? С какого бока заряжать винтовку, я знаю?
– И я понятия не имею, а вы меня матом… Чтоб я так жил!
Возмущение росло. Они называли меня хулиганом, и антисемитом, и махновцем.
Я смотрел в их возмущенные лица и думал: «Если будет настоящий бой, они побегут, а меня будут судить. Суд не страшен, страшно бесчестье. Нужно решительно отказаться от должности» Я встал и направился к командиру роты. Штаб находился в небольшом здании из кирпичей серого цвета.
Выслушав мои доводы, Михаил Семенович Куцый вздохнул и сказал:
– Нет, сынок. Так не выйдет. Кого ты назначил бы вместо себя? Ты хоть что-нибудь знаешь, а другие – совсем ничего.
– Да ведь я ничего не умею!
– Научишься! Ты думаешь, я что-то умею? Я воевал в гражданскую, а сейчас все по-другому. Признаюсь честно: ничего не понимаю. А вот назначили – и деваться некуда! Иди, сынок, проводи занятия.
Я возвратился в свой окоп. И опять встретил недоброжелательные взгляды Я и сам смотрел на них как мышь на крупу. Но делать нечего, стал обучать их обращению с винтовкой… Будущее представлялось мне черным и беспросветным.
Спасение
Но, как всегда, когда казалось, что выхода нет, судьба выручала меня. Вот и сейчас. Пока я рассуждал о своей несчастливой доле, на бруствере окопа появились сапоги на кривых ногах. Я поднял взгляд и увидел незнакомого майора.
– Товарищи бойцы, – громко сказал майор, обращаясь к нам, – ЦК ВЛКСМ объявляет набор добровольцев в воздушно-десантные войска. Кто из вас желает?
Я не дал ему закончить фразу и, подняв руку, закричал:
– Я! Я желаю!!!
Записав мои данные, майор спросил:
– Есть еще желающие?
Желающих больше не нашлось, и майор направился к другим окопам.
Мои подчиненные удивленно смотрели на меня.
– Молодой человек, – сказал один из них. – У вас есть мама? Это же… прыгать к немцам!..
– Хоть к черту на рога, только без вас! – ответил я грубо.
– А что мы вам такого сделали? Мы вас матюгали нехорошими словами? Мы вас пинали под ребра?
Я ничего не ответил, а только думал. «Трусы! Торгаши!» Я уже чувствовал себя десантником, и фантазия рисовала мне героические картины… Я опускаюсь на Синельниковскую селекционную станцию. Здесь мои мама и отчим. В руках у меня автомат. Я строчу, строчу длинными очередями, сею панику и смерть среди немцев.
На Украине про такое говорят «Дурень думкой богатие». Мне было всего двадцать лет.
Воздушно-десантный корпус
Едем
Вагон забит до отказа, Люди сидят, лежат, примостившись кто на чемоданах, кто на полу, кто на третьих полках. Спертый воздух пахнет пеленками.
Слышится детский плач и веселый смех.
Это наши ребята развлекают красивую девушку – терскую казачку. Нас пять человек, пять будущих десантников. Я старший Я веду себя солидно, и это нравится девушке. Мы едем в город Ейск, в 3-й воздушно-десантный корпус.
Ейск
И вот, наконец, станция Ейск. Выходим из вагона спрашиваем солдата с красной повязкой на рукаве, как пройти к воздушным десантникам
– Обратитесь к коменданту города, – отвечает он.
Понятно – военная тайна. Солдат знает свое дело туго. Выходим в город. Находим военную комендатуру. Там полно народу. У всех дела, у нас один вопрос. Пробираюсь сквозь толпу к столу коменданта.
– Как пройти в воздушно-десантный корпус?
– Какой корпус?
Достаю направление, подаю коменданту. Он читает и возвращает мне направление.
– У нас нет никакого корпуса.
Я растерян.
– Мы направлены к вам… Может быть, вы не знаете…
– Как не знаю?! Корпус! Четырнадцать тысяч гавриков! У нас нет корпуса.
– Куда же нам деться?
– Не знаю, не знаю…
– Узнайте! Мы же не самозванцы! Вот направление. Оно к вам.
Какой-то сержант из толпы, окружившей коменданта, вмешивается в наш разговор.
– Около базара, там зеленые ворота, я видел летчиков. Может быть, они знают.
– Где базар?
Зеленые ворота
Где базар, все в городе знают. Находим базар и зеленые ворота. Они настежь открыты.
На ящиках сидят, покуривая самокрутки, несколько парней в летной форме.
– Ребята, не знаете, где воздушно-десантный корпус?
– Знаем, но не скажем…
– Правда? Скажите!
– Военная тайна…
– Прекратите треп! – командирским голосом говорит подошедший старшина. – Здесь воздушно-десантный корпус… Направление есть?
Достаю направление и отдаю ему. Он читает и кладет бумагу в нагрудный карман гимнастерки.
– Нам бы представиться начальству, – говорю я.
– Я начальство, – говорит старшина.
Смотрю на него – вроде не врет, а все-таки не верится. Старшина командует корпусом?
– Корпус только формируется. Начальство еще не прибыло, – объясняет старшина. – Хотите есть?
– Хотим.
– Идите туда! – Он указал в конец двора. – Там, в ящиках, найдете хлеб и консервы. Кушайте, сколько хотите.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своей последней книге режиссер, классик отечественного кинематографа, Григорий Чухрай рассказывает о работе над фильмами «Сорок первый», «Баллада о солдате», «Чистое небо» и другими, вспоминает о дружбе с выдающимися актерами и мастерами кино, делится размышлениями об искусстве и жизни.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Булат Окуджава, российский поэт, бард, прозаик и сценарист, окончил школу в 1941 году накануне Великой Отечественной войны. Как и многие его сверстники, он сразу же начал проситься на фронт, и вскоре был определен в минометный дивизион. В тяжелейших боях 1942 года Окуджава был тяжело ранен; за боевые заслуги награжден медалью «За оборону Кавказа» и орденом Отечественной войны I степени. В своих автобиографических повестях Булат Окуджава показал трагическую судьбу юношей предвоенного поколения, со школьной скамьи попавших под смертельный огонь врага.
Андрей Платонов, один из самых известных советских писателей, публицист и драматург, в начале войны ушел добровольцем на фронт. Вскоре его перевели служить в газету «Красная звезда», в качестве ее корреспондента он побывал под Ржевом, на Курской дуге, на Украине и в Белоруссии. Постоянно видя «страшный лик войны», он не мог всего написать в своих статьях, поэтому отдушиной для него становились письма к жене и особенно записные книжки — здесь есть такие подробности фронтовой жизни, которые редко встретишь даже в самых правдивых произведениях о войне. Помимо этого, в книгу вошли очерки и рассказы Андрея Платонова, показывающие героические и трагические эпизоды Великой Отечественной войны.
Автор этой книги Лев Петрович Николаев – советский врач, профессор, доктор медицинских наук, известный в мире антрополог. В годы Великой Отечественной войны он оказался в занятом немцами Харькове и провел под немецкой оккупацией почти два года. Будучи противником сталинизма и коммунистической системы, Лев Николаев встретил немцев как освободителей, но скоро увидел, что на деле представляет собой «орднунг» – новый немецкий порядок, – и, в конце концов, встал на путь борьбы с оккупантами. Дневник, который профессор Николаев вел все эти годы, впервые публикуется в полном объеме.
Дмитрий Сергеевич Лихачев — всемирно известный ученый: филолог, культуролог, искусствовед, автор около 500 научных и 600 публицистических трудов; Председатель правления Российского (Советского до 1991 года) фонда культуры. В годы Великой Отечественной войны он находился в осажденном гитлеровцами Ленинграде, где видел все ужасы блокады. В своих воспоминаниях он пишет об этом; подробности жизни «блокадников», усилия по обороне города показаны на фоне общих раздумий о морально-нравственном состоянии людей в этих тяжелейших условиях, о войне, о политическом и общественном строе СССР и Германии, о причинах мирового конфликта.