Я - шулер - [26]

Куцый с Шурой собирали помидоры. Невесело им приходилось: изо дня в день ползать между рядами в жухлом неурожайном поле и зелеными, задубевшими пальцами нащупывать мелкие, часто гнилые овощи.

В перерывах между погрузками-разгрузками занимался преимущественно тем, что умножал две тонны то на пять, то на семь. Цена на яблоки в этом году в Сибири должна была подрасти. Так объяснил бригадир Сеня.

Куцый время от времени устраивал с Сеней-прохвостом пикники, в стратегических целях. Тот приписывал нашей троице показатели.

Так мы работали три недели, а потом...

Была в бригаде скромная, говорящая с акцентом украинская девушка Наталия. И Куцый, кто бы мог подумать, вздумал ухаживать за ней. И она, тем более кто бы мог подумать, приняла ухаживания. Служебный роман. На виду у всех, как положено, со слухами. Сеня, прохвост, воодушевленный успешными похождениями Куцего, попытался использовать служебное положение.

Как она ревела, бедная, возле перекошенного ветхого туалета. Уткнувшись Куцему в грудь. Бригадир предупредил, что, если будет отвергнут, Наталия останется без заработка. А у той, видно, любовь.

Ночью в бараке спросил Куцего, что он себе думает.

– Та, сколько там осталось. Недельку потерпим – потом разберемся.

– Потерпишь, значит... – Никогда не обольщался на его счет.

На следующий день случилось невероятное. Заехал на обед и был ошарашен известием: Шурик хватал Сеню, уважаемого мужчину, за грудки. При всех хватал. Как уверяли, почти молча. Так, кряхтел при этом слегка. Шуру чуток отлупили, сам бригадир и его молодчики из местных.

Растерянно метнулся в барак.

Шурик уныло сидел на кровати, сортировал-упаковывал вещи в сумку.

– Что за фокусы? – постарался спросить сурово.

– А... – сказал Шурик неопределенно. И стал рыться в вещах.

– Яблоки снимут, – сузив глаза, я пристально глядел на него.

– Только мои... снимут, – сказал Шурик.

Тогда я пошел, побежал в бригадирскую.

Побили и меня. Несмотря на то что Куцый изо всех сил пытался использовать налаженный контакт с бригадиром.

К вечеру мы с Шурой вернулись в Одессу. Получив по сто пятьдесят рублей зарплаты. По закону, как положено. С учетом вычетов за питание, за жилье, за услуги... Куцый остался в бригаде.

В Одессу добирались дизелем, молчали. Мне не давал покоя вопрос: спал ли этот драчун вчера ночью, когда я разговаривал с Куцым?..

Сухо простились. Шурик понуро побрел к остановке трамвая. Вид его, уходящего, разозлил меня...

Через год Шурик уже был на пляже всеобщим любимцем. Он играл с непозволительной честностью.

Год я угробил на то, чтобы сделать из него хоть какое-то подобие профессионала. Это не удалось. Это не могло удаться, потому что он упирался изо всех сил. Редкий тип генетического непрофессионала. И я махнул рукой.

Вот такой странный дуэт мы организовали.

Конечно, редкие зачаточные признаки шулерского мастерства он умудрялся демонстрировать, но только в том случае, когда мы с ним оказывались в одной игре, и я принуждал его действовать по уставу. Но стоило чуть замешкаться, и он тут же норовил скатиться в нормальную азартную кустарщину. Впрочем, и в честных играх он большей частью выигрывал, потому как те самые пресловутые жертвы клуба с удовольствием садились с ним.

Характер его за этот год заметно преобразился.

Когда вспоминаю его, в первую очередь рисуются почему-то три картинки.

Первая. Спускаемся к пляжу по аллее в Аркадии. После дождя. Вся аллея в дождевых червях. И Шурик на всем пути тщательно убирает их. С асфальта на землю. Так было не единожды.

Второе. В его коммуне кошка родила. В спальне... Бабуля перенесла котят на кухню. Кошке это не понравилось; она детенышей перетаскала по одному назад, в спальню. И пошло: бабуля – туда, кошка – обратно. В прихожей Шурик случайно наступил на котенка, кошка не донесла. Какую рожу он скорчил, разглядывая маленький, покалеченный комочек. Потом двумя пальцами за шкирку вынес на улицу и со всего маху, с гримасой боли, шмякнул его о дерево.

Третье. Драка – дуэль с тем самым Пиратом-тяжеловесом, чемпионом по боксу. В ресторане «Театральном». Недоразумение возникло по какому-то религиозному вопросу. Бандиты и официанты предварительно дружненько расчистили середину зала. Наблюдая упрямо лезущего под удары Шурика, вновь и вновь встающего, вредного, я ясно отдавал себе отчет, что, пожалуй, меня бы на столько не хватило. Не здоровья бы не хватило – вредности. Но все было честно – один на один. Хотя один Пират стоил как минимум пятерых. Шурик, конечно, проиграл. Но – по очкам.

Да, он не очень походил на того увальня, которого я знал во времена совместной сельскохозяйственной карьеры.

На следующий вечер мы с ним умышленно ужинали в «Театральном». Пират с бригадой, недовольные дуэлью, подошли к нам.

– Ты должен, – поведал Пират Шурику.

– Сколько? – спросил серьезный Шурик.

Бандит, чуть подумав, выдал какую-то цифру.

– Записывай, – Шурик продиктовал свой настоящий адрес. – Приходи – получай. Все, что получишь, – твое.

Никто не пришел.

Если приглядеться, можно разглядеть в памяти и другие картинки...

День рождения Шуры. Гости собрались, нервно ждут. Тем временем именинник под свет время от времени зажигаемых спичек проигрывает последние деньги, те, что были оставлены на спиртное. Выпивку он взял на себя, обязался доставить к застолью. Вот такой получился день рождения – очень поздний и совершенно безалкогольный.