Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни - [188]

Я прошу срочно машину. Она приезжает через час после назначенного времени. До сих пор все шоферы были очень пунктуальны. Этого я вижу впервые. Объясняю ему дорогу. От волнения не сразу заметила, что вместо Волоколамского шоссе он едет по Ленинградскому, и опомнилась, когда мы стали приближаться к Шереметьево. Дорога пустынна, и я умоляю скорее развернуться. Обычно шоферы очень сообразительны и при необходимости нарушают правила, но этот упорно несется вперед, в противоположную от госпиталя сторону, потом бессмысленно кружит по кольцевой дороге. До места мы добрались через полтора часа вместо обычных 20 минут. Я прошу шофера приехать за мной в 9 часов вечера, как мы договорились с куратором, и предупреждаю, что в случае непредвиденных изменений ему сообщат. Он говорит, что сегодня дежурит до поздней ночи, приедет за мной ровно в 9 и будет ждать на этом самом месте.

Когда я вошла в палату, Ким заулыбался от счастья: он ждал меня только на следующий день. Я поговорила с врачом. Состояние Кима не вызывало у него тревоги, ничего серьезного не обнаружил и невропатолог, но на всякий случай назначил энцефалограмму на следующее утро.

Ким дремал, иногда поднимался, мы разговаривали. Он был слабым, но таким я видела его не один год. Несколько раз он выходил курить в ванную. В очередной раз, когда он ушел, я услышала монотонный стук: Ким не мог подняться с сиденья и стучал мыльницей, призывая меня на помощь. Я довела его до постели. Он немного полежал, потом сел. Я покормила его с ложечки творогом с черной смородиной — его пудингом. Он посмеялся и сказал:

— Вот что значит любовь: только из твоих рук я могу это съесть.

Пока Ким был в ванной, я позвонила Алексею, нашему куратору. Мы договорились, что к 6 часам я решу, уеду ли сегодня. Сначала я раздумывала, не остаться ли мне на ночь, но боялась навести Кима на мрачные мысли. Понаблюдав за ним и поговорив с врачом, немного успокоилась. У меня тогда и в мыслях не было, что может случиться самое страшное. С другой стороны, предчувствуя, что его состояние может ухудшиться и мне придется постоянно находиться рядом, я собиралась принести необходимые для этого вещи и главное — освободить от гипса свою ногу, чтобы не зависеть от машины.

Ким повеселел, и, когда позвонил Алексей, я сказала, что уеду в 9 часов, как и договорились. Я ушла около девяти, пообещав Киму приехать пораньше, как только освобожусь в поликлинике. Выходя, я обернулась, и меня кольнуло, что он не повернул голову. Так и остались у меня в памяти его поникшая голова и спина в пижаме.

Я доковыляла до места, где должна была стоять машина, но ее не было. Такого раньше не случалось. Прождав 20 минут, вернулась в госпиталь, чтобы позвонить Алексею. Везде темно, свет только в одном кабинете, где дежурит врач или сестра. Попросила разрешения позвонить, мне неохотно позволили. Телефон Алексея не отвечает, хотя он говорил мне, что будет дома, к тому же у него маленький ребенок, которого не оставляют одного. Решила проверить у Кима, правильно ли переписала номер телефона, который остался у него в тумбочке. Ким продиктовал мне телефон — все правильно. Обратила внимание, что голос его звучал бодро. В это время появляется другая дама в белом и отчитывает меня: как я смею пользоваться служебным телефоном!

Выхожу из здания на условленное место — машины нет как нет. Холодный ветер, темно. Прячусь в проеме между дверями. Подъезжает «рафик», почти вплотную ко мне проносят на носилках тело, прикрытое одеялом, и погружают в машину. Становится жутко. Вернуться бы к Киму! Почему я этого не сделала?! 10 часов. Захожу в проходную:

' — Разрешите позвонить?

— Телефон не работает, — отвечают и смотрят как на грабителя.

Я поднимаю трубку — телефон работает. Но ни один из наших кураторов не отвечает. (Как оказалось, у одного из них не работал телефон.)

Мне ничего не оставалось, как добраться до шоссе и попытаться поймать такси. Остановилась какая-то машина с пассажиром, меня взяли. Дома я была после одиннадцати. Сразу позвонила Киму, меня опять порадовал его звучный голос (слабый голос всегда выдавал его плохое самочувствие). Глотаю снотворное и лежу с книгой. Посмотрела на часы — ровно два, погасила свет…

По моей просьбе Алексей обещал прислать за мной машину к 9 часам утра, чтобы отвезти меня сначала в поликлинику, а потом в госпиталь. Время приближалось к десяти, а машины все не было. Чтобы не беспокоить Кима, звоню на пост и спрашиваю у дежурной сестры, как чувствует себя больной.

— Справьтесь у врача, — отвечает она.

Врач не отвечает. Звоню Киму — молчит. Снова звоню на пост и уже в панике кричу в трубку:

— Он жив?!

— Он умер в 2 часа.

«Я шел своим путем»

Ким Филби

в разведке и в жизни

Редактор М.В. Егорова