Я сгораю. Разве ты не видишь? - [49]

- Твоя очередь, - поспешно бросаю я, отдавая парню винтовку.

Стив забирает её и «переламывает» оружие пополам, чтобы зарядить. Я стою в стороне и внимательно наблюдаю за каждым движением Брауна. Не знаю, стрелял ли он когда-нибудь вообще, но держится парень уверенно.

Он занимает моё место, снимает очки, вешая их на ворот футболки, прицеливается несколько секунд, а затем стреляет. Я вздрагиваю, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей о брате, смотрю вдаль, но понятия не имею, достигла ли пуля цели, потому что отсюда сложно что-либо разглядеть. Стив поворачивается ко мне и улыбается. Он перезаряжает винтовку и протягивает её мне.

Так мы и сменяем друг друга, не говоря ни слова, словно читая мысли, а когда оружие оказывается в моих руках девятый раз, перед тем как я спускаю курок, Стив тихо и почти неслышно произносит у меня за спиной:

- Я пироман.

Его слова тонут в звуках выстрела, эхом разлетающегося по полю, но я прекрасно слышу их. Я отстраняюсь от винтовки, даже не проверив, попала ли я в цель, и оборачиваюсь к парню.

- Что? – переспрашиваю я, чтобы убедиться, что я правильно всё расслышала.

Стив стоит возле деревянного ограждения, и на его глазах снова тёмные очки. Это напрягает и приносит облегчение одновременно.

- Я пироман, Эмма, - спокойно повторяет Браун. – Это такая психическая болезнь, когда…

- Я знаю, что это значит, - перебиваю я, перехватывая в руках оружие. – Когда человек импульсивно поджигает всё подряд, испытывая от этого удовольствие. И он не может это контролировать.

Я поворачиваюсь корпусом к Стиву и смотрю на него, но за очками не могу разобрать его глаз. Парень как статуя. Стоит спокойно и непринуждённо, и понять, что он сейчас чувствует практически невозможно.

- Ну, - я неловко переступаю с ноги на ногу и отвожу взгляд в сторону. – Эм… - я определённо что-то должна сейчас сказать, но я понятия не имею, что вообще говорить в ситуациях, когда парень, который тебе чертовски нравится, признаётся, что он психически больной. Я думаю о его зажигалке, с которой Стив постоянно играет, и о его ожоге. Очевидно, из-за расстройства и остался этот шрам. – Это же лечится, вроде как, да?

- Да, - Браун облокачивается спиной об ограждение и прячет руки в карманах. – Поэтому я лежал в больнице, когда пропустил в школе год.

Повисает неловкое молчание. Я определённо должна что-то сказать, чтобы разрядить обстановку, но голова настолько пуста, что мне становится неловко. Я всё ещё прижимаю к себе оружие, словно защищаясь, и провожу ногой по траве, приминая её.

- Ты об этом хотел мне рассказать? Поэтому мне опасно рядом с тобой? – тяну я, внимательно разглядывая Стива. – Если это так, то в этом нет ничего страшного. Мне лично всё равно.

Парень качает головой, заставляя меня замолчать. Над нами пролетает стая птиц, громко крича, и исчезает где-то в лесу. Ветер на мгновение усиливается, и мои волосы начинают дрожать, словно американский флаг возле дома моих соседей.

- Я хотел рассказать тебе не только это, - Браун опускает голову, и я прекрасно знаю, что он не смотрит на меня. Тень от кепки падает на его лицо, и мне неожиданно становится не по себе. – Рори Джей Вудс, - всё внутри меня замирает, потому что я никогда никому в жизни не говорила второе имя своего брата, - когда-то был моим лучшим другом.

Ветер снова усиливается и заглушает последние слова Брауна, но я всё равно умудряюсь их услышать. Волосы лезут на лицо, и я трясу головой. Руки заняты винтовкой, которая не позволяет мне убрать непослушные пряди.

Что он только что сказал? Стив дружил с моим братом? Но почему тогда я не помню его? Я знаю всех друзей Рори, с которыми он обычно зависал, но среди них я ни разу не видела Брауна. И брат никогда не любил своё второе имя, поэтому мало кто его знал. Если уж Стив в курсе таких мелочей, то, очевидно, он был близок с Рори.

- Рори был моим другом, - зачем-то повторяет парень, словно думая, что я молчу, потому что не расслышала. – Он первый заметил, что со мной что-то не так. Я начал пропускать занятия, учителя жаловались на моё плохое поведение, я хулиганил и совершенно выпал из реальности почти на год. Я сходил с ума, поджигал предметы, словно безумный. Сначала бумага, затем мелкие вещи. Я уходил в заброшенный парк, где меня никто не мог увидеть, и любовался огнём. Это была как наркомания. Мне было мало, хотелось ещё и ещё. Я не мог жить без огня. По ночам поджигал мусорные баки, как-то в школе стащил химикаты из лаборатории и попытался подорвать машину директора, - парень замолкает, а я стою рядом, вглядываясь в его штаны, и пытаюсь представить всё это. Звучит бредово и нереально, и я с трудом многу поверить словам Стива. – Рори пытался повлиять на меня. Говорил, что это ненормально, что я должен рассказать отцу о своих проблемах, что мне нужна помощь. Я его не слушал. Мне было обидно, что лучший друг не понимает меня, не понимает, что огонь успокаивает и придаёт смысл моей жизни. Тогда мне казалось, что только с помощью поджогов я мог доказать всем, что существую. Оставить след… Привлечь внимание… Я не знаю.

Он замолкает, и несколько минут мы стоим молча. Руки начинают уставать от веса винтовки, но я не двигаюсь, боясь спугнуть момент. Спугнуть Стива и, возможно, отголосок души Рори, кружащийся вокруг нас.