Я - счастливый человек - [27]

Индия – сказочная страна. Именно сказочная! Нас с восторгом принимали зрители. В нашу честь устраивали бесконечные приемы. Советские фильмы шли с большим успехом.

В те дни в Индии был праздник священной реки Ганг. Есть легенда: если погрузиться в такой день в его воды, то можно исцелиться от болезней и недугов. К реке шли толпы людей, несметное число инвалидов, взрослых, детей… И это сонмище людское копошилось в мутной, глинистой воде. На меня это произвело удручающее впечатление.

Никто из нас до поездки в Индию не видел столько голодных детских глаз. Видеть это было для нас мучением.

Мы побывали не только в Дели, но и посетили Бомбей и Калькутту. Та поездка осталась в памяти навсегда.

Нас пригласили в гости родственники индийского поэта Рабиндраната Тагора. Потом мы удостоились чести быть принятыми в доме Джавахарлала Неру. Он был тогда очень популярен и в мире, и в Советском Союзе.

Мы, естественно, волновались. Как пойдет встреча, о чем мы с ним будем говорить? Как он живет?

Нам представлялось, что Неру живет в роскошном дворце. Мы уже побывали до этого в нескольких богатых семьях.

Неру принял нашу делегацию в небольшом двухэтажном особняке, обставленном довольно скромно, и познакомил нас со своей дочерью Индирой Ганди, которая впоследствии стала премьер-министром Индии. Представил он и своего внука – Раджива Ганди, тоже ставшего премьер-министром.

Мы все вместе фотографировались на память. Потом отправились на прогулку в парк, окружающий дом. В парке жили какие-то смешные зверюшки, которых Неру, надев перчатки, кормил с рук.

Мы два часа провели в обществе этого великого гражданина мира и Индии. Ранее мне не приходилось встречаться с людьми такого высокого ранга.

Он был невысок ростом, у него были темные, мудрые глаза. Он говорил не спеша, и всё, что говорил, было интересно. Он видел мир по-своему. Это был образованный, интеллигентный человек, тонко оценивающий искусство. Он был образцом государственного деятеля, которого уважал и любил народ огромной страны.

У нас была сердечная встреча и с Раджем Капуром. В то время в нашей стране только-только начали демонстрироваться индийские фильмы. Они как бы открывали нашим людям далекую Индию, о которой они много слышали, но мало кто бывал в этой стране. У кинотеатров выстраивались очереди, а песню из фильма «Бродяга» знали все.

Помню, как сердечно приветствовали в Москве первую киноделегацию из Индии: Раджа Капура и Наргис.

Кинопромышленность Индии успешно развивалась. Если у нас выходило на экраны сто-сто пятьдесят фильмов в год, то в Индии втрое больше. Индийские картины пользовались большим успехом в странах Юго-Восточной Азии, но их восторженного приема в Советском Союзе поначалу никто не ожидал.

Радж Капур и Наргис любили друг друга, но, по законам своей страны, в брак вступить не могли: они принадлежали к разным кастам. В детстве Радж Капур был обручен с девочкой своей касты, и когда они подросли, то родители поженили их.

Однажды на съемках Радж Капур встретил Наргис, и они полюбили друг друга. Когда Капур пригласил нас к себе, его жены не было дома: она специально уехала к родственникам. Принимала нас Наргис.

И Радж Капур, и Наргис были большими друзьями нашей страны, всегда участвовали в московских международных кинофестивалях.

Много лет спустя после нашей поездки в Индию мы встретились с Раджем Капуром в аэропорту Шереметьево. Он был у нас на фестивале и получил приз. Мы оказались в одном самолете. Я летела в Лондон, он – в Дели.

В Копенгагене ему предстояла пересадка. Мы тепло распрощались.

Я видела, как Капур шел по огромному полю аэродрома. Дул сильный ветер. Он как-то съежился, будто втянул голову в черный пиджак, ветер трепал его белые брюки. В руках он нес коробку с призом.

Он, кумир миллионов в родной Индии, он, желанный гость Москвы, где его знал каждый мальчишка, распевающий «Бродяга я…», как заблудившийся ребенок, брел, подгоняемый ветром, никому не известный и одинокий, по этому огромному полю европейского аэропорта.

Баба Киля

Жизнь моих родителей – Анны Ивановны Сироты и Степана Григорьевича Лучко – была посвящена делу, которому они были преданы смолоду. Долг и судьба бросали их по малым городам и весям – туда, где нужно было организовать колхоз или вытащить отстающий совхоз. Они были районщиками, теми, кто всегда находился в гуще дел, поднимал людей и вел их за собой. Их жизнь была нелегкой, но они так не считали, они свято верили в то, что строят новую жизнь.

Кстати, моя мама очень хорошо пела. У нее был сильный голос. Однажды она пела вместе с Иваном Семеновичем Козловским, ведь он же наш земляк. После Гражданской войны – а мама моя воевала – она организовала театр, который разъезжал от села к селу и представлял пьесы украинских классиков…

Родители редко бывали дома, и меня воспитывала мамина сестра, которую мы все называли баба Киля.

Ее семья была самая бедная в селе Старые Санжары, что на Полтавщине. Кстати, и фамилия была знаковая – Сирота. Баба Киля нигде не училась, с детства была отдана в люди. Потом она пошла на работу, варила варенье и очень гордилась тем, что числилась в «ударницах».