Я - Русский офицер! - [59]

— Ты че, воробушек! Совсем, что ли, чокнутый! Высота три с половиной тыщи! Гробанемся так, что хоронить будет нечего! Тоже мне, ас, мать твою за ногу!

Пока капитан выводил машину из пике, Краснов, довершив маневр, занял доминирующую позицию, выйдя в хвост Храмову, на линию горизонта.

— Ты где делся, воробей!? — спросил капитан, вращая своей головой во все стороны в поисках напарника, которого и след простыл.

— Я тута! — ответил по рации Краснов и слегка приподнял машину над самолетом Храмова.

Капитан оглянулся, и в этот миг Валерка, окрыленный «первой победой», покачал крыльями своего первого боевого «Яка». Он дал понять капитану, что исход учебного боя уже предрешен в его пользу.

Всего двадцать минут схватки и Храмов почувствовал, что этот молодой лейтенант сделал его, как когда-то он делал новичков-желторотиков.

Судя по манере пилотирования лейтенанта, он явно заслуживал того, чтобы после школы военных летчиков он и был определен в 6 авиационный полк ПВО ОСНАЗа. Такое мастерство было поистине настоящей редкостью.

Это было его призвание. Это был настоящий врожденный талант. Талант, как говорили летчики, от самого Бога!

— Васильевич, а скажи, как красиво тебя, настоящего Сталинского сокола, желторотый «воробушек» сделал, как щенка!? — спросил комэск майор Шинкарев. — Не зря, видно, этого парня к нам в полк определили. Вот тебе и желторотик! Да у него, брат, зубов, как у акулы, полон рот!

— Бесенок! Чуть не разнес моего «Яка» в щепки! Ему только на «этажерках» летать, — зло буркнул капитан, снимая шлемофон.

По его вспотевшему лбу и волосам было видно, что Храмов в этом учебном бою испытал настоящий шок. Впервые за все время войны, он почувствовал себя в качестве летающей мишени. Молодой девятнадцатилетний пацан вытянул из него все силы, закручивая на виражах довольно классный пилотаж.

— Ну что, «воробушек», поздравляю! Я думал, ты летаешь, словно патефонная пластинка Утесова над огородом, а ты, ты я вижу настоящий мастер, — сказал капитан, пожимая руку Краснову.

Летчики эскадрильи, наблюдавшие весь этот бой, бросились к Валерке с поздравлениями. Кто хлопал по плечам, кто пожимал руку, а кто вообще норовил поднять его на руки. Впервые в жизни, Валерка, ощутил к себе такое внимание сослуживцев, от чего ком подкатил к горлу.

Это был поистине еще один триумф! Уроки отца, который в течение двух лет показывал ему хитрости боевого пилотирования, не прошли даром. Летая по комнате на игрушечных деревянных самолетиках, Валерка, словно губка, впитал отцовское мастерство. Сейчас, когда был позади аэроклуб и одесская летная школа, он раскрылся подобно куколке, превратившись в совершенную и прекрасную бабочку. Для многих подобные метаморфозы были непонятны, но он точно знал, что все эти виражи, бочки, горки и мертвые петли он уже прошел давно своим сознанием. Сейчас мышцы просто делали то, что диктовал им тренированный мозг, и это было поистине настоящее чудо.

Слух о первой, хотя и учебной победе «воробушка», мгновенно долетела до командира полка. Даже герой Советского Союза, гвардии полковник Шинкарев, найдя минуту свободного времени, срочно примчался к стоянке самолетов на полуторке, стоя прямо на её подножке. Не каждый день в полк прибывают офицеры такого класса, и ему было интересно своими глазами увидеть нового героя дня.

— Смирно! — прозвучала команда, когда Герой Советского Союза гвардии полковник Шинкарев спрыгнул с подножки дежурной машины рядом с офицерами эскадрильи.

— Товарищ полковник, личный состав третьей эскадрильи плановые занятия по отработки элементов воздушного боя закончил. В результате учебной дуэли, лейтенант Краснов трижды поразил самолет условного противника. На основании мастерского пилотирования и отличного знания боевых качеств самолета, считаю целесообразным допустить лейтенанта Краснова к боевым вылетам в составе звена капитана Храмова.

Шинкарев закрутил свой ус и обратился к летчикам.

— Здравствуйте, товарищи офицеры! — сказал полковник, обратившись к вытянувшимся по стойке смирно офицерам.

— Здравия желаем, товарищ гвардии полковник! — дружно ответили летчики.

— Вольно!

— Вольно! — продублировал команду майор Шинкарев.

— Ну и где, этот новенький? Хочу пожать ему руку от имени командования.

Краснов вышел из строя и, приложив руку к шлемофону, доложил:

— Товарищ полковник, лейтенант Краснов…. - хотел сказать лейтенант, но полковник прервал его на полуслове:

— Ладно, ладно, Краснов, все знаю. Майор Шинкарев уже доложил мне о твоей победе. Для новичка — довольно неплохо! Будешь летать в составе звена. Комэск подготовит приказ о зачислении в боевую группу. — сказал гвардии полковник Шинкарев. — Да, гвардии капитан Храмов, — обратился он к летчику. — Что это за позывной такой, «Воробушек», который вы там несколько раз повторили?

— Это товарищ гвардии полковник, вполне заслуженный позывной лейтенанта Краснова. Комэск сам одобрил его. Парень не только летает, как Бог, он еще и воробьев влет лупит снежками на догонном курсе, и валит их, словно Кожедуб «Мессеров» и «Фокеров».

— Это того, которого тетя Нюра ему в суп положила? — спросил гвардии полковник, вновь хитро закручивая свой ус.