Девушка быстро собрала свои бумаги и упорхнула.
— Хороша маша, да не наша — капитан облизнулся вслед девушке, быстро закрыл дверь кабинета — Гриша! Поехали в кабаре!
— В Питере появилось кабаре? — удивился я
— Никита Балиев открыл на днях.
— Это тот, который организовал “Летучую мышь” в Москве?
— Да, он. И я уже там был — надо сказать все поживее, чем в старой столице. Канкан, кокотки… А вчера в Питер из Парижа приехала такая! танцовщица — Стольников облизнулся — Боже, что она вытворяет на сцене…
Я прислушался к себе. Да, надо развеется…
— Ну поехали. Сейчас я позвоню Самохвалову.
Я набрал начальнику службы безопасности, сообщил, куда мы собираемся ехать. Попросить организовать сопровождение, но не казаками, которых за версту видно, а охранниками в штатском.
Пока ехали — капитан расспрашивал о моем визите в Царское. По императорской семье был нанесен сразу тройной удар, который они выдержать не смогли. Во-первых, первая женщина-авиатор. Газеты написали про Танееву, Кованько подтвердил, что да, Анна поднималась в воздух (мое участие было опущено) — и вот, весь мир судачит и обсуждает русского пилота в юбке. В Таврический потянулись репортеры — но моя секретарша дичилась, интервью давать отказалась наотрез. Это еще больше подогрело интерес публики. И царской семьи тоже.
Второй удар — требование Алексея вернуть своего дружка по играм. Дмитрий теперь был при мне в Думе, в Александровский дворец не заглядывал. А царевич уже привык. Начал ныть, скандалить.
Наконец, пасхальные богослужения. Тут уже не выдержал Никса. Хороший повод, Аликс давит с Танеевой, Алексей с Дмитрием — и вот, пожалуйста, приглашение. Взял с собой бывшую фрейлину царицы, сына, прикатил сразу целым кортежем из нескольких авто. Впечатлил. И сразу обрушил на Никсу новость о залежах нефти в Бугульме. Перед самым отъездом от Менделеева пришла подробная записка по результатам экспедиции, с оценкой залежей и ожидаемой динамикой добычи.
Ее и показал царской семье:
— Большие деньги ждут Россию — подал царю таблицу с цифрами доходов бакинских промыслов. — В прошлом году было выкачено и вычерпано около 400 тысяч пудов жижи — это почти половина мировой добычи. А прикамская нефть может дать не меньше. Да если хоть и половину, тоже прибыток немалый. И возить ближе, трубу до Камы кинуть — всего верст сто пятьдесят, чай, не Баку-Батуми, гор нету. А уж по Каме да по Волге — баржами наливными.
В бумагах Дмитрий Иванович по моей просьбе рассчитал три варианта: радужный, обычный и осторожный. И по всему выходило, что вложения даже при осторожном варианте окупятся крайне быстро! А если учесть, что количество бензиновых и дизельных моторов растет с каждым годом, как на дрожжах — то и еще быстрее. Туда же подшил и справку от Крылова о нефтяном отоплении котлов на флоте, как наиболее перспективном. Обложился бумагами со всех сторон, чисто бюрократ какой.
По дороге в церковь, Николай вник в расчеты, впечатлился. Царь все еще сильно злился на меня, но магия нефтяных цифр произвела впечатление. Особенно на жадноватую Аликс, ей император не мог отказать в том, чтобы ознакомиться с моими (ха! С Менделеевскими!) выкладками.
В ходе богослужения, Никса то и дело оглядывался на меня, даже что-то шептал на ухо Аликс. Та согласно кивала и шептала в ответ.
Разговлялись мы уже почти ночью, в большой компании придворных и чиновников. Под празднование был отведен весь Концертный зал Варенги. Пиршество продолжалось долго, аристократия удивленно на меня пялилась — совсем недавно Распутин палил из пулемета по графьям да баронам и вот он уже, развалившись на стуле рядом с императором, пьет малагу. Ничего не понятно.
— Короче, Никса дает денег из своих накоплений на разработку месторождений — резюмировал я нашу встречу с царской семьей для Стольникова — Бери казаков, езжай в Сызрань к Елене.
— Зачем казаки? — удивился капитан
— Сопровождать деньги августейших… хм… пайщиков.
*****
В новом кабаре царил чад и угар кутежа. Уже на подъезде мы попали в пробку из автомобилей и карет, даже охрана не смогла быстро расчистить нам дорогу. Само кабаре было оформлено в инфернальных тонах — с большой зубастой Летучей мышью из папье-маше, черной и бордовой драпировкой окон и сцены, любопытной подсветкой снизу.
Бодигарды организовали нам персональный коридор от входа до центрального столика, прямо возле сцены. Рядом вился конферансье, он же владелец все этого заведения — толстенький, губастый Никита Балиев. Ему вообразилось, что в кабаре нагрянули небесники во главе с самим Распутиным — будет битье окон, скандал, вытаскивание танцовщиц голыми на улицу. Ну и бонусом обмазывание дегтем и посыпание перьями.
— Расслабься — махнул я рукой Балиеву — Отдохнуть пришли
— Славно-с! Ах как замечательно — Никита прямо ожил на глазах, щелкнул пальцами официантам — Все самое лучше господам! Шампанское, черную икру, трюфеля. Не пожелаете-с осетра? Мигом сготовим, целиком.
— Ограничимся шампанским и також икрой — я осмотрел зал, публику. Все было на высшем уровне, много знакомых лиц. Ба, да тут мой второй номер пулеметной команды — я увидел Гучкова за одним из столиков. Помахал ему рукой:
