Я прятала Анну Франк. История женщины, которая пыталась спасти семью Франк от нацистов - [9]

Меня привлек небольшой эскиз углем в красивой раме. Художник изобразил кошку с двумя маленькими котятами. Кошка-мать хранила абсолютное спокойствие, а малыши уютно устроились в ее пушистой шерсти. Франки любили кошек. Их собственная кошка бродила по комнате и явно показывала, кто в доме хозяин. Франк сказал, что это кошка его дочерей. Все указывало на то, что главные в доме – дети. Повсюду я видела их рисунки и игрушки.

Все только и говорили о кровопролитной гражданской войне в Испании. Генерал Франко, фашист, почти полностью разбил армию добровольцев из многих европейских стран. В Испании воевали добровольцы даже из таких далеких мест, как Америка и Австралия. Гитлер и вождь фашистской Италии Муссолини открыто поддерживали Франко и помогали ему. Поскольку все мы были антифашистами, последние известия из Испании нас очень огорчали. Было похоже, что отважные борцы Сопротивления вот-вот потерпят окончательное поражение.

Мы уселись за стол и позвали детей. Анна прибежала тут же. Ей было уже восемь лет, но она оставалась очень худенькой и хрупкой. Меня поразили ее искрящиеся зеленые глаза. Глаза были посажены очень глубоко, и когда девочка щурилась, казалось, что они обведены темными тенями. Анна унаследовала нос матери и рот отца, у нее был немного неправильный прикус и подбородок с ямочкой.

Десятилетнюю Марго мы увидели впервые, когда она вошла и села за стол. Она была очень красивой. Меня поразили блестящие темные волосы. У обеих девочек волосы были подстрижены чуть ниже ушей и расчесаны на пробор. Чтобы волосы не падали на глаза, их скрепили заколками. У Марго были темные глаза, когда она улыбалась, ее красивое лицо делалось еще красивее. Нас она стеснялась, но вела себя безукоризненно – как, впрочем, и маленькая Анна. И обе девочки прекрасно говорили по-голландски.

Я поняла, что Марго – любимица матери, а Анна – папина дочка.

В этом году обе девочки много болели. Из-за детских болезней – в том числе скарлатины – они часто пропускали школу. Но за ужином я с радостью увидела, что, несмотря на внешнюю хрупкость, дети отличались прекрасным аппетитом.

После ужина девочки пожелали нам спокойной ночи и отправились в свои комнаты делать уроки. Я заметила на тоненьких ножках Анны белые носочки и маленькие тапочки. Носочки чуть сползли, и смотрелось это очень трогательно и комично. Меня охватила нежность.

Мы продолжали беседовать. Когда наши кофейные чашки опустели во второй раз, мы распрощались и быстро ушли.

Это было мое первое приглашение в дом Франков. Несмотря на всю официальность обстановки, я теперь знала о них гораздо больше. Госпожа Франк любила вспоминать о прошлом, о своем счастливом детстве, проведенном в Аахене, о том, как в 1925 году она вышла замуж за господина Франка, об их жизни во Франкфурте. Господин Франк вырос там. Его семья занималась банковским делом с XVII века. Он получил прекрасное образование, участвовал в Первой мировой войне, был награжден и дослужился до чина лейтенанта.

После войны во Франкфурте Франк занялся торговлей. Сестра его жила в швейцарском Базеле. Она вышла замуж за человека, который работал на фирму, расположенную в Кельне и имевшую филиал в Амстердаме. Фирма «Травис и компания» занималась продуктами питания. Когда господин Франк решил покинуть Германию, зять предложил ему работу в голландском филиале. Господин Франк с радостью принял это предложение. Он много сделал для «Травис и компании» – этот шаг оказался выгоден и для фирмы, и для самого господина Франка.

Глава 3

Мы с Хенком Гисом стали проводить все больше времени вместе. Постепенно открывали, сколько у нас общего – например, мы оба любили Моцарта. Когда мы были вместе, я часто замечала одобрительные взгляды прохожих – похоже, мы казались красивой парой. Мы оба гордились своим вкусом в одежде. Хенк действительно всегда выглядел очень элегантно. Я ни разу не видела его без галстука. Его голубые глаза сверкали жизненной силой. Наше взаимное притяжение чувствовали даже те, кто просто находился рядом.

Мы часто ходили в кино. Субботние вечерние посещения кинотеатра «Тип-Топ» в старом Еврейском квартале стали приятной традицией. Там показывали американские, английские и немецкие фильмы и выпуски новостей, а также сериал, который был таким интересным, что мы с нетерпением ждали каждую субботу, чтобы увидеть следующий эпизод. Как все молодые голландские пары, мы много ездили на велосипедах, точнее, на одном велосипеде. Хенк крутил педали, а я сидела сзади, болтая ногами. Юбка развевалась на ветру, я прижималась к спине Хенка, обхватив его руками за талию.

В теплые солнечные дни весь Амстердам садился на черные велосипеды – в точности, как мы. Целые семьи выезжали за город. На багажнике сидел один ребенок, второй устраивался на маленьком сиденье на раме. Двое родителей могли взять с собой четверых детей, которые сами еще не умели ездить. Но когда дети подрастали, они сразу же получали свои подержанные велосипеды и катили за родителями по мощенным булыжником улицам и мостам над каналами, как маленькие утята.

Мы с Хенком обожали воскресный рынок в старом Еврейском квартале рядом с величественной португальской синагогой на берегу Амстела. Сюда стекались жители всего Амстердама. Еврейский квартал был очень красив – живописные домики XVII, XVIII и XIX веков, огромный открытый рынок с прилавками и яркими цветами. Здесь можно было купить самые экзотические товары и торговаться до победы. Я часто приходила сюда с приемными родителями. Хенк тоже бывал здесь в детстве. Это нас сближало – на рынке мы чувствовали себя как дома.