Я просто хотел, чтобы всё было хорошо - [36]

У девушек, возможно, есть фактор давления от родителей, которые всегда лучше знают, куда надо идти, но что они могут знать, если многие даже Интернетом не могут воспользоваться, чтоб посмотреть перспективные профессии. Так что было у них там в советах популярно дело партии, вот на такое дело и кидают своих чад, не беря в расчет тот факт, что такая профессия больше и не нужна, отсюда в стране избыток психологов, экономистов, юристов, которым просто не нужно это образование, они по нему даже не пробовали работать, не интересно. И вот такие факторы, включая, наверное, главный общий — ну нужно же иметь высшее образование, оно же у всех есть, сводят на нет все эти знания. А если на секунду представить, что все иначе, что никто не заставляет, что у тебя есть время подумать, что тебя консультируют, ты проходишь профтесты, учитывают твои пожелания, и, хлоп, ты учишься тому, чему действительно хотел научиться, армия тебя не беспокоит, родители не надоедают, люди от этого счастливее будут в разы. А еще важно снизить культ вышки, иногда и курсов достаточно, чтоб освоить базовые навыки, к чему эти растягивания? К чему специальности, которые не пользуются спросом? Нужны актуальные профессии, на которые будут приходить учиться заинтересованные люди. Но что сейчас, что тогда — все одно и то же. И не изменить ведь, всем выгодно, чтобы люди были незаинтересованные, мясо для низкой работы. А армия — я надеялся, что она станет контрактной, но зачем, когда есть бесплатное мясо, так что снова два года, как же хорошо, что мне давно уже не 18 лет.

— Так ты у нас уклонист, все, чтоб не служить, да? — резюмировала Лера.

— А я не сторожевая собака, ни тогда, ни сейчас, чтоб кому-то служить.

— А как же Родина и все дела? — с ухмылкой спросила она.

— А тут тебе отлично ответит стихотворение, слушай.

Я себе не выбрал для прожития ни страну, ни время, ни народ… Жизнь мою придумали родители, ну, а я вот бьюсь который год. Время оказалось неуютное, а страна — хвастунья первый сорт, где обманут лживыми салютами лопоухий, пьяненький народ. Белое там выдают за черное, дважды два там восемь или шесть. Если существует там бесспорное, это то, что нечего там есть.

— О, с козырей Рязановских пошел, знаешь, как умаслить даму. Ну а курсы — это нормально?

— Думаю, сейчас курсы — это то единственное общное знание, которое движется в ногу со временем, с одной стороны — это всегда актуально, даже если не внутри, то сама специальность, с другой стороны, это намного меньше времени, а значит, если тебе не пригодится, ты потеряешь меньше, удобно.

— Я прохожу сейчас курсы от одной компании, как раз по тестингу, ищу ошибки в приложениях.

— Я не перестаю тобой восхищаться.

Она мурлыкнула, мы стали целоваться, теперь это было без той нотки неопределенности, мы точно начали встречаться, чего я от себя после стольких лет ну никак не ожидал. На вкус ее губы были сладкие, ванильные, обожаю ваниль, не имею ни малейшего понятия, как именно совпал этот момент. Наутро мы проснулись уже вместе. Проснулись от звонков ее телефона, маман наяривала уже минут пятнадцать. Я сразу понял, что дома ее не ждет ничего хорошего, но ей нужно было ехать, все-таки это мама.

Когда она ушла, я почему-то вспомнил о своем бате, я ж даже не посвятил ему отдельных строк мучений, очень странно. Почему бы не посвятить этому утро?

Мне пришла sms: «Срочно явитесь в издательство, компания хочет перекупить права, будут обе стороны и мы. 16:00».

До вечера еще куча времени.

Лучший батя — мертвый батя

Как я уже писал, мой батя пытался меня убить, это не шутка, так оно и было. Но были и другие моменты с ним, например, он познакомил меня с тяжелой музыкой, тогда это были всякие «арии», «наутилусы» и т. д. А еще он был рукастым, не знаю, как относится этот плюс ко мне, но как специалисту ему равных не было. А еще я помню, как мы сидели за столом, в гостях было много народу, в том числе и соседей, тогда как-то веселее все проходило, люди умели танцевать, смеяться. Так вот, один из соседей начал плевать на пол. Я это заметил, он прямо сидел за столом и пускал слюну на ковер, сам он по себе человек неплохой, видимо, просто перепил, но это для меня мелкого было чем-то запредельным. Я сказал бате, который на удивление еще не урезался в щи, и он выкинул из дома этого соседа. Не помню, как отреагировала тогда его жена (соседа), может, даже сказала, что так ему и надо. В другой раз он пришел с работы и принес новые деньги, точнее, наверное, уже не с работы, а с шабашки, на которые он устраивался, чтобы было на что подбухивать. Принес и показывает, мол, смотри, Вовка, какие теперь деньги будут. А там копейки золотого цвета. Я говорю: «Дай», он мне дает, а там копьеносец на коне змея бьет.

И здесь я бы вам с удовольствием еще что-то написал, но вот проблема — это все, что я помню об этом человеке нейтрального. Потом он умер. Было это так, я пришел из школы, а мать сидела в черной косынке, говорит, подойди сынок, нужно что-то сказать тебе. Я подхожу, а она — папка твой умер. Обнимает меня, плачет, я ее обнял и тоже плакать начал. Но не из-за бати, а из-за того, что она рыдает. Потом она видит, что я плачу, сама перестала, я говорю — можно я пойду? Она разрешила и я… ПОШЕЛ ГУЛЯТЬ. Все. Уже в более взрослом виде я иногда по ночам поплакивал, но вы знаете, это, скорее, то, что должно было случиться в детстве вышло. Я ни разу не был на могиле своего отца, мне была ненавистна его фамилия, я взял фамилию матери. А чуть попозже, после смерти, когда подростки спрашивали меня, а кем твой отец работает, я отвечал — шахтером. А после того, как все узнавали, о чем речь, они смеялись вместе со мной. Я не кажусь самому себе злым человеком, эта биомасса не дала мне в жизни ровным счетом ничего, кроме проблем. Ни воспитания, ни образования, его не было, когда был мне нужен, он не защищал меня, когда мне требовалась помощь, он не учил меня тому, чему должен учить отец, его не было рядом, рядом с ним была бутылка, вот пусть на ней и сидит, червей кормит.