Я призываю любовь - [27]

— Ты мне еще будешь рассказывать, — проворчал он, морщась от боли.

— Если ты хоть немного смыслишь в лошадях, то должен был бы знать, что это безумие — выезжать на Бетси, особенно ночью да еще в такую погоду!

Скотт лежал, закрыв глаза и прикидывая, получил ли он серьезные увечья. Вряд ли ему захочется сесть на лошадь в ближайшее время. И если сейчас не сменить тему, то Майк будет говорить о лошадях до бесконечности.

— Когда выезжал, дождя не было, — пробормотал он, оправдываясь.

— Ты слышал прогноз? — спросил Майк, останавливаясь возле кровати.

— На что он мне сдался, — ответил Скотт. — Я что, метеоролог!

— Ладно, дружище, давай без сарказма.

Отношение Майка заставляло его чувствовать себя мальчишкой. И дело было в том, что управляющий говорил чистую правду. На кой черт его понесло ездить верхом, вечером, да еще перед дождем?

Конечно же Скотт знал ответ, и это заставило его громко стонать.

— Надо вызвать врача, — тут же откликнулся Майк.

— Нет! — Скотт открыл глаза и посмотрел на управляющего, который суетился вокруг него, как наседка возле цыплят, и сказал спокойнее: — Не стоит беспокоиться. Просто немного ушибся.

Невозможно было представить ничего хуже, чем появление доктора Розалин Паркер, с чемоданчиком в руке, у его бесчувственного тела. А ведь все произошло по ее вине! Мелькнула дурацкая мысль, что можно избавиться от размышлений о ней, если проскакать несколько миль верхом по окрестным полям.

— А если что-нибудь сломано?

— Если бы я что-то сломал, то понял бы это, не сомневаюсь.

— Может быть, вывих.

— Все будет в порядке, когда я высплюсь, — сказал Скотт. — Самое лучшее, что ты можешь сделать, это оставить таблетки и воду возле кровати, а потом отправляйся домой.

Тем более что до дома недалеко, подумал Скотт. Майк был типичным холостяком, его жизнь и любовь принадлежали лошадям, которых он разводил.

— Ты уверен, что обойдешься без врача? — спросил еще раз управляющий, и Скотт утвердительно махнул рукой.

Дверь тихо закрылась, и он остался один, погруженный в свои невеселые мысли. Было глупо скрывать от себя, что доктор Розалин Паркер волновала его. Каким-то образом ей удалось проникнуть сквозь его защитную оболочку, и это сводило Скотта с ума.

Он поехал в ночной клуб с благими намерениями познакомить Розалин и Роджера с той жизнью, которой они были лишены из-за бесконечных ночных дежурств, капельниц и прочего. И весь вечер страдал от ревности.

Скотт начал злиться с той минуты, когда Розалин сказала ему, что Роджер понравился отцу. Потом это ее платье и распущенные волосы — она постаралась выглядеть посексуальнее для своего жениха. Внутренний голос нашептывал ему, что Розалин ждет не дождется дня, когда сможет вернуться в Лондон, чтобы начать строить планы совместной жизни с Роджером, бросив отца, бросив приемную, бросив его…

Эта мысль неделю не оставляла Скотта. И он попытался убедить себя, что ему не нужна такая правильная и безупречная женщина, как Розалин.

Пускай себе живет своей жизнью. Всегда можно найти врача на ее место. Разве необходимость не является матерью изобретательности? И если замужество станет для нее кошмаром, то это ее вина. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Скотт старался рассуждать здраво, но образ Розалин стоял перед глазами, мешая думать о чем-либо другом. Я хочу ее, думал он с досадой. Я хочу ее, и неважно, в чем причина: в любопытстве или в чем-то еще.

Казалось бы он должен был извлечь уроки из своего прошлого брака. Кем-кем, а дураком он не был, так почему же его так интересовала эта женщина?..

Скотт прикрыл глаза рукой, стараясь заснуть. Но тут раздался стук в дверь.

— Что такое? — спросил он раздраженно.

Майк надоел ему своей заботливостью и своими рассказами о лошадях еще тогда, когда Скотт был маленьким.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Розалин Паркер.

— Меня вызвал ваш управляющий, — сказала она, глядя в темноту и часто моргая.

— Я же ему сказал, что не надо никакого врача! — воскликнул Скотт, включая ночник.

— Все равно здесь слишком темно, — сказала она и зажгла верхний свет.

За это предательство Майк заплатит позже, решил Скотт. Но заплатит обязательно. А Розалин тем временем поставила чемоданчик на кресло и подошла к нему.

— Вам не нужно было приходить, — пробормотал Скотт. — Майк сказал, что случилось?

— Да, вас сбросила лошадь. — Розалин присела на край кровати. — Я должна осмотреть вас и убедиться, что ничего не сломано.

— Никаких переломов нет!

Он представил, как лежит перед ней полуобнаженный, и покачал головой. То, что происходило, не вписывалось в его сценарий. Скотт чувствовал себя на редкость глупо.

— Думаю, — сказала она, глядя ему прямо в лицо, — что я лучше разбираюсь в этом.

Розалин отвернулась, снимая пиджак. И Скотт мог рассматривать ее открытую шею, изгиб плеч. Тонкий шерстяной джемпер подчеркивал формы тела.

— Ладно.

Он смотрел в потолок, пока она, откинув одеяло, ощупывала опытными пальцами его ноги. Почувствовав эти пальцы на своих бедрах, Скотт стиснул зубы и попытался думать о чем-нибудь постороннем. Но не удержался и бросил быстрый взгляд на ее грудь, обтянутую джемпером, затем тут же снова отвел глаза.