Я прихожу после смерти. История профессионального уборщика мест преступлений - [23]

– Как думаешь, может, стоило сначала использовать яд? – спросил он.

Яд применяется тогда, когда в квартире находится много живых насекомых. Конечно, убивать мух нам совершенно не хотелось. Если бы это было возможно, мы бы просто открыли окно в надежде, что все мухи сами улетят на улицу. Но это были не обычные насекомые, а жирные трупные мухи, которые еще недавно обгладывали разложившийся труп и могли случайно залететь в соседскую квартиру и усесться на яблоко, которое в следующий момент будет съедено маленьким ребенком. Такого мы допустить не могли. Все насекомые в помещении заражены и потому должны быть уничтожены. Обработка дезинфицирующим аэрозолем перед уборкой выглядит в такой связи весьма обоснованным мероприятием, ведь даже при обилии насекомых в квартире такой дезинфекции вполне достаточно для полного истребления зараженных особей. Кроме того, это дает возможность сэкономить на использовании яда. Я отрицательно помотал головой.

– Доверься генератору, он все сделает.

Мы с Даниелем отправились вниз по лестнице к машине, чтобы забрать оставшееся оборудование, когда на первом этаже нас снова окликнул уже знакомый голос:

– Шкажите, а щейчас у вас можно кое-што шпросить?

Даниель прошел дальше и, не останавливаясь, указал на меня.

– Томас у нас любитель поболтать!

Жилец первого этажа смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Я украдкой вздохнул и остановился.

– Конечно, – сказал я, – что вы хотели?

Мужчина любезно улыбнулся мне своим беззубым ртом и указал вверх.

– Он што, умер?

Я кивнул.

– Ой е-е-ей! – в сердцах воскликнул он, чуть не потеряв равновесие от ужаса. Он стоял в дверном проеме, держась одной рукой за раму, а другой – за сердце. – Как ше мне шаль! – растроганно причитал он, а мне было искренне жаль, что он принял это известие так близко к сердцу.

– Вы его шыновья? – спросил он.

– Нет, – ответил я, – мы – спецуборщики. Убираемся.

Он задумался на мгновение, затем сказал:

– В любом шлучае, мои шоболежнования!

В этот момент вернулся Даниель, неся в руках мой алюминиевый чемодан, и я поспешил ему на помощь.

– Спасибо, – сказал я соседу, уже поднимаясь по лестнице, – и вам того же.

Дав возможность генератору тумана поработать в течение часа, мы начали черновую уборку. Чтобы иметь возможность хоть как-то двигаться по квартире, мы для начала постарались освободить квартиру от мертвых насекомых, вынеся несколько полных ведер дохлых мух. Слегка прибравшись, мы принялись освобождать квартиру от мебели. Сначала матрас – он был самым загаженным. Затем мы по очереди обрабатывали один предмет мебели за другим, пока не наткнулись на обширную коллекцию DVD-дисков покойного, хранившуюся в гостиной. Оказалось, что хозяин квартиры не только фиксировал злостные нарушения своих соседей или малейшие колебания температуры в его квартире, но и подробно документировал все, что происходило в его жизни. Например, он дотошно записывал все свои покупки, не забывая упомянуть при этом их цену. Я нашел список, который отражал динамику цен на сливочное масло за последние двадцать четыре года. Кроме того, для каждого фильма из его коллекции он составлял подробные обзоры, комментируя буквально каждый эпизод. «Двадцать вторая минута, актер заявляет, что обязательно выиграет бой. Я бы сделал это иначе. Я бы лучше сказал…» Он и впрямь критиковал ВСЕ и ВСЯ. И не только голливудские фильмы. Помимо дисков с блокбастерами мы также избавились от огромной коллекции фильмов более… деликатного содержания. У него были сотни дисков с порнофильмами, в том числе с участием транссексуалов. К каждой ленте прилагались бесчисленные заметки с критикой, расписанной буквально поминутно.

Похоже, он и впрямь был очень тревожным человеком, подумал я. Теперь во время уборки меня буквально преследовал его голос, комментирующий все мои действия: «Двадцать седьмая минута, Томас оттирает пол, я бы сделал это иначе…»

После дезинфекции, демонтажа и выноса всей мебели мы приступили к самому главному. Ковролин. Очертания тела все еще были хорошо различимы. Он пролежал здесь целый год. Я разрезал ковролин на полоски и стал отрывать их одну за другой. Ковролин так прочно прилип к полу, что каждый раз, дергая за полоску, я рисковал вывихнуть себе плечо. Чем больше полосок я отрывал, тем серьезней становились мои опасения. Пол под ковром также был испорчен. В таком случае есть только два варианта: либо обработать пол специальным средством в надежде, что это поможет, либо – Даниель закончил мою мысль, произнеся ее вслух:

– Нам придется его срезать.

Шлифовка пола до полного исчезновения следов трупа означала еще как минимум два часа тяжелого труда. Мы работали уже девять часов, и силы наши были на исходе. И все же мне очень хотелось закончить с полом уже сегодня. Даниель придерживался такого же мнения.

– Давай уж доделаем, – сказал он, – только шлифовальный станок из машины несешь ты.

Я вздохнул и набрал номер Броши. Мне нужно было предупредить ее.

– Знаешь, похоже, что нам придется срезать пол.

– Ну, желаю как следует повеселиться!

– Вот спасибо! Что за работа без веселья, – ответил я. Тут мне пришла в голову еще одна мысль. – Скажи-ка, а что это за человек с первого этажа?