Я предупреждал о войне Сталина. Записки военного разведчика - [15]

Фронт от наших баз находился на расстоянии 1100 км. Вот и снабжай целую армию и организуй ее тыл!

Дорожное строительство благодаря характеру монгольской степи можно было сократить до минимума. Необходимо было только продумать и реально помочь шоферам преодолевать огромные расстояния в условиях почти тропического зноя летом и жутких морозов зимой, ветров и пыльных бурь. Нужны были ориентиры. В помощь водителям мы организовали пункты отдыха (этапы) для шоферов с заправкой горючим и текущим ремонтом.

В моем распоряжении было 12 автобатальонов. О своей работе в должности начальника тылового отделения оперативного отдела штаба фронта группы по материальному снабжению войск полагаю ограничиться одной фразой: ни разу за время боев ни одна часть не испытывала недостатка в вооружении, боеприпасах, горючем и продовольствии, а я, как начальник тылового отделения фронта, не получил ни одного замечания от командования и был награжден медалью «За боевые заслуги».

Должен сказать, что мне пришлось поломать все догмы и представления о фронтовом и армейском тыле. Из-за отсутствия железной дороги станции снабжения пришлось организовывать на грунте, и вместо военной дороги были только грунтовые участки длиной в 1000 км от распределительной станции «Соловьевское» («79-й разъезд») до самых войск. Планировать подвоз запасов приходилось на несколько дней вперед. Причем выгружать их приходилось прямо из железнодорожных вагонов, движущихся в Читу из глубины страны, ибо никаких запасов на месте уже не было. Снабжение войск висело на ниточке. Достаточно было японской авиации разбомбить одну-две станции на транссибирской магистрали, и наши войска в Монголии остались бы без горючего и боеприпасов. В этой связи хочется сказать, какое огромное оборонное значение имеет строительство БАМа.

События на Халхин-Голе имели для нашей страны и армии очень важное значение: они явились проверкой нашей готовности к большой войне. Экзамен был тем более серьезный и важный, что в нем принимали участие все роды войск. Высшие командиры и штабы показали свои знания, свое оперативное искусство и воинскую культуру. Младший комсостав и рядовые бойцы показали свое мужество, дисциплинированность, умение владеть новыми видами оружия.

И надо сейчас со всей откровенностью и правдивостью признать, что в этих событиях только красноармейцы и младшие командиры оказались на высоте своего положения, проявили понимание серьезности событий и готовности выполнить воинский приказ. Несмотря на отдаленность событий от жизненно важных областей Советского Союза, красноармейцы понимали, что именно сейчас и в данном месте надо отбить охоту у японцев «испытывать» стойкость солдат Красной армии.

Но действия командования 1-й армейской группы во главе с генералом Жуковым оказались не на высоте, не отвечали требованиям военной науки. Точнее говоря, мы победили японцев огромным преимуществом в живой силе и технике, а не военным искусством. «Шапками закидали». Отсюда огромные, ничем не оправданные потери. Две недели мы громили японскую дивизию в обороне и ежедневно продвигались вперед на 80—100 метров, не более. Наступали мы многочисленными отрядами, распыляли силы и средства, били врага «растопыренными пальцами». Не было взаимодействия родов войск — все они действовали самостоятельно, придерживаясь оперативного плана только в общих чертах. Например, танки прорывались в глубокий тыл противника, громили там склады горючего, а в это время пехота оставалась без их поддержки и гибла под жестоким огнем японцев. Самолеты также большей частью атаковали тылы противника и не поддерживали пехоту на поле боя. Артиллерия не взаимодействовала с пехотой, не оказывала ей эффективной поддержки в наступлении. И уж совершенно скверно показала себя техническая связь. Радио, уже широко вошедшее в быт советских людей, не было использовано для связи с войсками, что лишило штаб основного средства управления боем. Штаб Жукова в дни сражений напоминал штаб Наполеона: здесь всегда были толпы офицеров-делегатов связи от частей. Командарм Жуков игнорировал технические средства связи и использовал для этой цели только офицеров, как это делал в свое время Наполеон. Поэтому мы и прозвали его тогда «Бонапартом». Но, в отличие от наполеоновских времен, офицеры не «скакали» на конях, а ехали на автомашинах. Делегаты связи, возвращаясь к месту боев, плутали по бескрайним степям, петляя вокруг песчаных «обо», или погибали под огнем японцев. Приказы командующего или не доходили до командиров частей, или безнадежно опаздывали, когда обстановка требовала уже другого решения. Бывали случаи, когда делегатов связи от частей не хватало, и тогда Жуков рассылал по фронту офицеров своего штаба. Иногда в штабе оставался только командующий со своим начальником штаба.

То, что мы победили не умением, а численным превосходством, подтверждается в 10-м томе Малой Советской энциклопедии (3-е издание), где на стр. 10–11 можно прочитать о Халхин-Голе краткую, но весьма показательную справку. Из нее (и приложенной карты боев) следует, что победа досталась нам при таком соотношении сил: восемь наших дивизий против двух неполных японских, или, округленно, четыре к одному в нашу пользу, а в танках и артиллерии у нас было подавляющее превосходство. По потерям у нас было также печальное «преимущество». Было огромное количество убитых и раненых, Чита была переполнена ранеными, многих из-за недостатка мест пришлось срочно эвакуировать в Иркутск и дальше на Запад по всем городам Сибири, а затем в европейскую часть СССР, на курорты Крыма и Кавказа.