Я — порнозвезда - [2]
— Сидеть в машине и никуда не выходить, — строго сказала я Андрею. — Я — надолго, как минимум на пару часов.
— Я обязан всюду сопровождать вас, Виктория Аркадьевна, — невозмутимо ответил этот щенок, выходя из «Фиесты».
— И на массаж? И в солярий? А может, и к гинекологу захочется меня сопровождать? — усмехнулась я, начиная злиться.
Потом решила сменить гнев на милость и ласково проговорила:
— Уверяю тебя, в этом нет никакой необходимости. Можешь позвонить моему мужу.
Андрей все с тем же невозмутимым лицом сел в машину, а я подхватила сумку и устремилась к входу в здание. За мной пристроилась группа парней и девчонок, шумно о чем-то переговаривающихся. У входа за их прикрытием я свернула вправо и юркнула за угол здания. Потом быстро пошла к нужному мне дому, который находился за фитнес-клубом буквально через дорогу.
Мой партнер был уже на месте. Я глянула на его накачанное загорелое тело и тихо засмеялась от предвкушения.
— Куська, дурочка! — закричал он и тоже начал смеяться. — Какого черта ты опаздываешь? Быстро переодеваться!
— Вовремя я, Мишук! — возразила я, скрываясь за дверью крошечной гримерки.
Как же меня возбуждает вся эта игра! И, пожалуй, эта неожиданная помеха по имени Андрей даже придает остроту всему происходящему.
«И все-таки, почему Виктор решил приставить ко мне телохранителя? — думала я, стягивая костюм из последней коллекции Султанны Французовой и бросая его на довольно грязный стул. — Только ли дело в какой-то мифической угрозе жизни и безопасности? Или он что-то заподозрил?»
Я сняла шелковое белье марки DIM и надела красный корсет производства Латвии. Он стоил смешные деньги, каких-то 3 тысячи рублей, но марка носила многозначительное название «Богема». Затянутый корсет чуть колол кожу синтетической тканью, но я решила потерпеть. Натянув черные в сеточку чулки, я сунула ноги в принесенные с собой туфли на очень высоких шпильках, узкие и неудобные. Их я купила, не поверите, в стоковом магазине. Потом надела длинноволосый парик натуральной блондинки и, посмотрев в большое, но пыльное зеркало, висящее над столом, пошлепала себя по бледным щекам.
— Ты там долго еще? — крикнул из-за двери Мишка. — Режиссер на говно изошел. Время поджимает.
— Я тебя умоляю! — невольно расхохоталась я. — Тоже мне режиссер! Тинто Брасс, не иначе! Или Нагиса Осима.
— Куся! Не зли меня! Я просто изнываю от желания вновь оказаться в твоих объятиях!
— Да готова давно! — сказала я, распахивая дверь.
Миша внимательно глянул на мои губы, затем перевел взгляд на корсет.
— Помада? И грудь открой! А то зашнуровалась по самые уши!
Я метнулась к сумочке и быстро накрасила губы яркой алой помадой. Затем расстегнула верх корсета и высвободила грудь. И моментально почувствовала возбуждение. Мишка схватил меня за руку и потащил в павильон.
— Вика! Михаил! На места! — взвизгнул Влад, наш доморощенный режиссер, как только нас увидел.
Мы упали на широкую низкую кровать, застеленную красным, постоянно электризующимся псевдо-шелковым бельем, и приняли указанные позы. Миша склонился ко мне. Его длинные золотисто-рыжеватые волосы свесились ему на лицо, рука скользнула по моей груди, потом ниже, остановилась на узких трусиках и забралась под них.
«Кстати, может, Виктор что-то заподозрил именно из-за того, что я сделала интимную стрижку?» — подумала я, чуть раздвигая ноги и наблюдая, как оператор, вцепившись в камеру, плавно опускается на корточки, не сводя глаз с видоискателя.
Месяц назад, когда я согласилась сняться в эротическом фильме, то поневоле пришлось подбрить лобок. А ведь и правда, муж тогда только коснулся пальцами выбритого места и сразу отпрянул от меня с брезгливой гримасой.
— Свет! Свет! — заорал Влад у меня над ухом. — Ниже свет! У актеров лица в тени. И Михаилу волосы немедленно затянуть в хвост!
Петька, наш мальчик на побегушках, метнулся к лампам.
Я подняла улыбающееся лицо и спросила Влада невинным голосом:
— Надеюсь, хотя бы у меня все в порядке?
— Нет, Куся! — рявкнул Влад. — Ты забыла снять золотой «Ролекс» со своей изящной ручки. Я понимаю, что это подделка, но все-таки у нас фильм о бедной продавщице цветов, которая по ночам подрабатывает шлюхой, а не о богатой дамочке. Снимай, дурдуся!
— Сам дурак! — еле слышно пробормотала я, расстегивая часы. — И вовсе это не подделка, а настоящий Michel Herbelin. Чтоб ты понимал!
Я сняла часы и в раздражении бросила их на пол.
Вчера я сильно толкнула Лаки, которая вздумала заявиться в мой кабинет без разрешения. Бедняжка чуть не расплакалась. Я видела, как задрожали ее хорошенькие губки. Еще бы! Она моя ровесница и имеет два высших образования, а вынуждена прислуживать мне. Что ж, равновесие соблюдено, ведь вчера я нагрубила ей, а сегодня какой-то недоумок, считающий себя непризнанным гением, унизил меня. И мне это даже нравится, раз я все еще не плюнула ему в рожу.
— Продолжаем! — вновь заорал Влад и чуть не наступил на часы.
— Эй ты! Поосторожнее, — не выдержала я. — Все-таки это мои любимые часики.
— Миша, засунь ей пальцы между ног, а язык в ее хорошенький, но чрезмерно болтливый ротик, — сказал Влад более спокойно, нагнулся и поднял часы.
«Гейша не может морщиться, брюзжать, быть чем-либо недовольной. Она всегда, как утренний цветок под солнечными лучами, раскрыта, безупречно прекрасна и манит мужчину своим непреходящим ики, словно цветок манит пчелу сладким нектарам…»Профессиональные секреты и скандальные подробности, шокирующие откровения и любовные страсти! Читайте продолжение сенсационных мемуаров первой русской гейши, прошедшей обучение в Стране Восходящего Солнца и посвященной во все тайны древнего ремесла, поднятого японцами до уровня высокого искусства.
Жизнь с нелюбимым мужем приучила ее быть закрытой и сдержанной. Сумеет ли кто-нибудь разбудить ее чувственность, и настанет ли тот день, когда Наташа вдруг поймет, что она – женщина-зима – наконец-то впустила в свое сердце лето?.. Разглядят ли люди ее глаза – цвета янтаря?..
Они красят волосы в черный цвет и не пьют спиртного. Их высшая цель — чистая и светлая любовь. Но их безропотность и нежелание вступать в конфликты только раздражают окружающих людей.Кто они, эмо-киды?Для Марики встреча с необычным мальчиком-эмо стала переломной. Ей, дочери обеспеченных родителей, и в голову не могло прийти, что рядом, в их захолустном городишке, существует яркий мир эмоций и любви. Но на пути юношеского первого чувства встает немало препятствий. Их необычный внешний вид вызывает неприятие и среди сверстников, и среди взрослых.
Вы пьете сладкий чай вприкуску с большим бутербродом. Смотрите один сериал за другим, не слезая со своего дивана. На вас удобные штаны с резинкой, не давящие на располневший живот. Лицо отдыхает от косметики. На голове – слинявший перманент. В сердце – покой и умиротворение. Муж при вас, дети при деле. Вы случайно не на пенсии? Будьте осторожны! Одна такая девушка, Ангелиной зовут, дорасслаблялась. Потеряла в один миг веру в преданного мужа и крепкую дружбу! Правда, если бы не потеряла, то вряд ли бы отважилась на поиск.
Григорий Грег – главный герой вампирской саги Ярославы Лазаревой. До своего превращения в вампира Грег был поэтом, но после утратил свой дар. И когда он вернул человеческий облик, его душа ожила, и он снова начал писать.В этом уникальном сборнике представлены стихотворения Грега разных периодов его творчества, его дневниковые записи и бонус для читателей: эссе "Лазоревый мотылек вампира", которое публикуется впервые.
Гадалки, экстрасенсы, знахари – непременный компонент современной жизни. И многие обращаются к ним в трудные моменты. Подавляющая часть клиентов нетрадиционных целителей – женщины, так как по природе своей они более эмоциональны, доверчивы и внушаемы, чем мужчины. Вот и Ольга Лазорева, в очередной раз переживая любовную драму и решая свои внутренние проблемы, общается вначале с гадалкой, а затем с настоящим сибирским знахарем. Вместе с героиней читатель узнает, что знахарь – это не только тот, кто лечит травами, а тот, кто знает, КАК ЖИТЬ, чтобы НЕ БОЛЕТЬ.
Роман Натали Азуле, удостоенный в 2015 году престижной Премии Медичи, заключает историю жизни великого трагика Жана Расина (1639–1699) в рамку современной истории любовного разрыва, превращая «школьного классика» в исповедника рассказчицы, ее «брата по несчастью».
Михаил Новиков (1957–2000) — автор, известный как литературный обозреватель газеты «Коммерсантъ». Окончил МИНХиГП и Литинститут. Погиб в автокатастрофе. Мало кто знал, читая книжные заметки Новикова в московской прессе, что он пишет изысканные, мастерски отточенные рассказы. При жизни писателя (и в течение более десяти лет после смерти) они не были должным образом прочитаны. Легкость его письма обманчива, в этой короткой прозе зачастую имеет значение не литературность, а что-то важное для понимания самой системы познаний человека, жившего почти здесь и сейчас, почти в этой стране.
Кто чем богат, тот тем и делится. И Ульяна, отправившись на поезде по маршруту Красноярск – Адлер, прочувствовала на себе правдивость этой истины. Всё дело – в яблоках. Присоединяйтесь, на всех хватит!
Сборник повестей и рассказов о любви, о сложности человеческих взаимоотношений.
В сборник известного туркменского писателя Ходжанепеса Меляева вошли два романа и повести. В романе «Лицо мужчины» повествуется о героических годах Великой Отечественной войны, трудовых буднях далекого аула, строительстве Каракумского канала. В романе «Беркуты Каракумов» дается широкая панорама современных преобразований в Туркмении. В повестях рассматриваются вопросы борьбы с моральными пережитками прошлого за формирование характера советского человека.
«Святая тьма» — так уже в названии романа определяет Франтишек Гечко атмосферу религиозного ханжества, церковного мракобесия и фашистского террора, которая создалась в Словакии в годы второй мировой войны. В 1939 году словацкие реакционеры, опираясь на поддержку германского фашизма, провозгласили так называемое «независимое Словацкое государство». Несостоятельность установленного в стране режима, враждебность его интересам народных масс с полной очевидностью показало Словацкое национальное восстание 1944 года и широкое партизанское движение, продолжавшееся вплоть до полного освобождения страны Советской Армией.
Говорят, даже богатые иногда плачут. Говорят, даже отпетые мошенники порой попадают впросак. И даже профессиональный сутенер однажды — раз в жизни — способен влюбиться. Вот только если он влюбился в свою «подопечную», вся его жизнь из производственного романа превращается в трагифарс. Особенно если его возлюбленная не собирается отказываться от «любимой работы»…
Чикаго, город Греха — это тот же Дикий Запад, с тем же градусом безумия, только вместо лошадей и шестизарядников здесь предпочитают автомобили и пистолеты-пулеметы Томпсона. Очень скоро сицилийцы поймут, что им не стоит шутить с Бенни Вайтом, человеком с мертвыми глазами и с его верным другом Мусичкой. Бенджамин "Док" Вайт ушел, да здравствует новый Бенджамин Вайт!