Я попал - [17]

После чего она развернулась и покатила обратно. Это меня удивило, я думал, к немцам поедем, но, видимо, у комиссара были другие планы. Пока катили, я размышлял. Отходить далеко от танка действительно нежелательно, а то потеряю, как сейчас. В принципе, не проблема, танк оказался в «Ангаре», достать его можно, но беда в том, что средств не хватало. Ведь вернувшись в «Ангар», он обнулился. Происходит это при потере танка в бою или только при самоликвидации, пока точно не знаю. Впрочем, модернизация и закупленные опции все на месте, я проверил, просто, чтобы его достать и активировать к бою, я должен купить его. А стоит он три миллиона, у меня же на счету два с половиной. Поторопился я, похоже, дальше квест придётся продолжать на танках второго уровня, пока не знаю, на каком, не определился еще. Может, вообще с МС-1 начать, чтобы все линии открыть? Позже подумаю. Мы же вернулись к штабу корпуса. Что-то я ничего не понимаю. На хрена меня сюда привезли?

Грубо вытащив из машины, меня подвели к генералу. Комиссар тоже подошёл. Правда, с определением звания я затруднялся, при множестве знаний по бронетехнике, особенно по ИС-3, почему-то знаний по знакам различия у меня не было. У него было по четыре шпалы в петлицах, а звёзды на рукавах выдавали в нём комиссара. Он не без интереса глянул на меня и сообщил комкору:

– Поймали вредителя на месте преступления. Секретный танк он уничтожил.

Генерал был хмур и зол, поэтому сразу отрывисто поинтересовался:

– Почему танк взорвался?

– Танк увяз, вытащить я его не мог, к тому же немцы вблизи оказались и открыли по мне огонь, – спокойно пожал я плечами. – Мной было принято решение уничтожить экспериментальную машину. Так как я за неё отвечаю, то имею на это право. Система самоуничтожения сработала штатно.

Напоминать генералу, а уже тем более обвинять его в том, что это он меня по этому маршруту отправил, я не стал, хотя мысленно так и делал. Ну и комиссара-предателя – ясно же, чьи уши тут торчат. А вслух говорить не стал, по той причине, что жизнь моя висела на волоске, в такой непростой ситуации меня могут шлёпнуть, а бумаги об этом затерять. Бои уже начались, рассвело с час как, на горизонте снова мощно загрохотало, поэтому генералу было не до меня, штаб сворачивался, собираясь покинуть место стоянки, и мою судьбу решили быстро: направить в тыл, там разберутся. Комиссар поморщился, видать, планы у него насчёт меня другие были, но решил проблему быстро.

– Я сам его отвезу, всё равно в штаб фронта направляюсь, – вдруг сказал он.

Причём никто даже и не думал объяснить мне причины задержания, почти захвата, только намёк, что им не понравилось, что я уничтожил танк. Развязывать меня так никто и не спешил. Сейчас отправят в тыл и забудут. А вот предложение врага меня насторожило, и я слегка напрягся. Видимо, он так хотел выяснить всё о технике, что мог попытаться захватить испытателя и отправить в тыл к своим, возможно, у него есть такая возможность. Вот ведь влип. А генерал разрешил забрать меня. Дальше было так: меня снова посадили на заднее сиденье «эмки», с двух сторон так же стиснули крепкие тела двух политруков, водитель за рулём, комиссар на месте пассажира, и такой компанией мы погнали в тыл. Как я отметил, все, кроме комиссара, по-прежнему горят зелёным цветом, он один красным. Это странно, неужели не мог преданными людьми себя окружить? Возможно, завербовали его недавно, по их общению с генералом видно, что служат они вместе давно, так что версия с недавней вербовкой самая актуальная. Приму пока как основную. Осталось подумать, что вообще делать. Мне доступен магазин, там многое продается, кстати, я уже покупал там раскладной швейцарский нож – который как раз открыл и медленно, стараясь это делать на ухабах, когда машина качается, чтобы политруки не почувствовали, что я руками работаю, пилил верёвки. Ножик острый, справился быстро. Нож пока оставил на сиденье сзади и купил в магазине пистолет ТТ, снаряжённый. Теперь руки свободны, держу на всякий случай сзади, и можно воспользоваться оружием.

Дальше я вот что сделал. Когда машина накренилась, проезжая большую рытвину, мы все качнулись, я освободил одну руку и ударил политрука справа рукояткой пистолета по голове. Тот и так не полностью отошёл от удара рукояткой нагана в челюсть, а тут ещё добавил. Хорошо приложил, он потерял сознание, фуражка не спасла, а вот тот, что справа, отреагировал неожиданно ловко, начав выкручивать мне вооружённую руку. Раздался непроизвольный выстрел – а не надо было мне так руку хватать, что мышцы непроизвольно сжались. Тот сам был в шоке, наблюдая, как по лобовому стеклу стекают кровь и мозги комиссара, а я в это время, вывернувшись, просто боднул его лбом в нос. Раздался хруст, и хватка на кисти ослабла. Выдернув её, я ещё и приголубил его по голове. Машина уже тормозила, поэтому, наставив оружие на водителя, я скомандовал:

– Съезжай с дороги, высадишь меня где в сторонке. И не бойся, я свой, в отличие от комиссара. Вот он врагу продался, я это точно знаю, а теперь хрен его допросишь, вот что обидно.

Получилось сумбурно, но водитель молча выполнил приказ. Однако, что плохо, за нами свернуло два грузовика, набитых красноармейцами. Окна хоть и узкие, но рассмотреть, что случилось, да и потёки крови, было возможно, и видимо, кто-то заметил, дорога-то не пустая была, и рванул в погоню.