Я погиб в первое военное лето - [8]
У калитки дома с багром и стоял Рууди. При этом не один. Он сердечно прощался с крепкой, пышногрудой молодой женщиной.
- Ну конечно... - пробурчал Ильмар.
Рууди встал в строй, но еще долго оглядывался назад и махал, пока за поворотом дороги и излучиной реки не исчезла деревня.
- Как же ее зовут? - полюбопытствовал Сярель.
- Масенька или Маса, - ответил Рууди с сильным эстонским акцентом.
Последовал целый ряд весьма нескромных вопросов, но Рудди шел будто во сне: все зубоскальство отскакивало от него, как от брони.
- Бросьте, ребята, не было у нас ничего. Муж на войне, двое малышей, больной отец кряхтит на печке... Эх, дьявол, вот это женщина, впервые в жизни такую вижу. Шапку долой перед ней!
- Может, сперва штаны? - позлорадствовал обычно миролюбивый Касук.
- Заткнись, не то получишь! - в голосе Рууди прозвучала нешуточная угроза.
Шагая по колее проселка, тихо и серьезно рассказывал Рууди свою историю с Машенькой.
Действительно, Рууди заприметил в деревне эту милую женщину и на своем ломаном русском языке и в обычной веселой манере сделал неуклюжую попытку подкатиться к ней. И, к великому его смущению, молодая женщина сразу пригласила его в избу. В воображении Рууди уже забрезжила первая легкая победа над русской красавицей. Однако его, как дорогого гостя, усадили за стол, предложили топленого молока и вареной картошки с соленой плотвой. Другой еды в доме, видимо, не было. За столом сидели и дети Машеньки мальчик (он-то, вероятно, и был рыбак) и девочка, оба еще дошкольники, во все глаза с невероятным уважением смотрели они на настоящего солдата и его карабин. На печке тяжело дышал больной астмой старик. Машин отец.
Они проговорили всю короткую летнюю ночь.
Неделю назад Маша проводила на войну мужа, колхозного бригадира. С красными заплаканными глазами она тихо корила Рууди за то, что мы идем на восток. Неужто это правда, что немец через несколько дней придет сюда? Что же будет?
И правда, что же будет? - задумался Рууди. Красивая молодая женщина, а в деревне пруд пруди заносчивых победителей, на которых нет ни закона, ни суда. Не может быть, чтобы они Машу не тронули. От возмущения у Рууди кровь прилила к щекам. Впервые он странным образом почувствовал свою личную ответственность за эту женщину, которая спросила его, что будет, если он, сильный воин, все время идет на восток.
А дети? Больной старик? Наверняка за немцами по пятам в деревню, придет голод. Сама-то еще прожила бы, а дети и старик?
Черной бедой и слезами была полна изба Кузнецовых. Да и не только их изба. Вся деревня. И не только эта деревня, вся Россия. Да-да, и не только Россия, но и оставшаяся далеко позади крошечная Эстония. Остро отзывалось доброе сердце Рууди на великое горе, которому он ничем не мог помочь. Маша твердо верила, что немца рано или поздно - но разобьют. Только ведь и это еще не конец, потому что слезы люди будут проливать еще долгие годы, оплакивать погибших. Непоправима и огромна беда, которая называется войной.
- Чертов Гитлер, - искренне выругался Рууди, может быть, в первый раз с такой, идущей из самой глубины души, злостью, именно здесь, в русской избе с бревенчатыми стенами.
И тут Маша поразила Рууди еще одной, совершенно для него неожиданной новостью.
Женщина как-то таинственно намекнула, что они все будут воевать. Правда, об этом еще нельзя говорить, но это решено: партия организует партизанскую борьбу. Уйдут в леса и начнут вредить немцу. Наверняка партия все устроит, и детей и старика куда-нибудь спрячут. Она была уверена, что все это серьезно обосновано.
Партия сделает и организует, услышал Рууди. Не совсем ясной казалась ему эта мысль, но то, что великая народная война скоро вспыхнет за спиной у немцев, было просто потрясающе и окрылило Рууди.
Он смотрел на Машу с уважением и нескрываемым восхищением. Простая деревенская женщина, придавленная горем, а гляди, не сдается, немцу горло готова перегрызть.
А ведь таких женщин в России могут быть тысячи. И они есть, несомненно, не говоря уже о мужчинах. И от этого на душе у Рууди стало как будто легче, когда он прощался с Машенькой возле калитки.
Такое приключение пережил Рууди в ту прекрасную июльскую ночь.
А сейчас он спал на ходу, спотыкаясь и наталкиваясь на спины товарищей.
12
Как ни странно, но командует нашим полком теперь капитан. Капитан Соболев, а начальником штаба полка - всего лишь старший лейтенант. Дело в том, что незадолго до начала войны в Москву на какие-то курсы были вызваны командиры полков и начальники полковых штабов, командиры дивизий и начальники штабов дивизий вплоть до корпуса, а заместители автоматически стали теперь командирами. В старой армии капитан обычно командовал батареей. Ну, да это пустое, солдату более или менее все равно, кто в полку главный. Только странно как-то видеть на месте полковника всего лишь капитана.
Соболев, кажется, настоящий мужчина: спокойный, хладнокровный. По-видимому, в трудные минуты держит себя в руках. Это по лицу видно: если что не так, сразу кровью наливается, но он не орет, а только как бы про себя, понизив голос, начинает материться. Прежде у него такой привычки не было. Первое изменение, вызванное войной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.