Я - подводная лодка - [47]

Когда тела экипажа С-80 были преданы земле, точнее, вечной мерзлоте Оленьей Губы, кадровики совершили свой ритуал - в комнате для сжигания секретных бумаг предали огню удостоверения личности офицеров и мичманов погибшей лодки.

На капитана 1-го ранга Бабашина легла ещё одна нелегкая обязанность: рассылать родственникам погибших подводников их личные вещи. Было куплено 78 одинаковых черных фибровых чемоданов. В каждый положили по новенькому тельнику, бескозырке... У кого сохранились часы - положили и их. Перетрясли баталёрки, нашли письма, книги, фотоаппарат. И поехали по всему Союзу фибровые чемоданы и цинковые гробы с "грузом 200". Потом, спустя четверть века, полетят над страной "цинки" афганцев в "черных тюльпанах". А тогда молча, скрытно, секретно хоронили моряков...

С той поры прошло 36 лет. Не бог весть какая древность. Но за это время на флоте сменилось не одно поколение, так что узнать теперь что-либо о погибших чрезвычайно трудно. Лишь отрывочные сведения от тех, кто когда-то сам служил на С-80 или дружил с кем-то из экипажа. Вот что рассказал о капитан-лейтенанте Викторе Черничко его сослуживец капитан 1-го ранга в отставке Бабашин:

"В памяти остался как весельчак, гитарист, лыжник, боксер. Нос, как у всех боксеров, был слегка кривоват, но это даже ему шло... Успеху у женщин эта его "особинка" не мешала. А вообще-то был добрый семьянин, отец двоих детей. Заядлый лыжник. Иной раз прибегал прямо к подъему флага, сбрасывал лыжи - и в строй.

Высококлассный ракетчик, выпускник Севастопольского военно-морского училища имени Нахимова. Он уже получил назначение на большую ракетную подлодку 651-го проекта. Мог и не ходить в море, но взялся подготовить своего преемника - командира ракетной группы Колю Бонадыкова. "Последний раз, - говорил, - схожу, и все". Вот и сходил в последний раз..."

Точные обстоятельства гибели С-80 не установлены и по сию пору. Есть лишь версии, более или менее убедительные.

С-80 относилась к классу средних дизельных торпедных подлодок. Но, в отличие от других (лодок 613-го проекта было построено свыше двухсот), она могла нести и две крылатые ракеты, расположенные в герметичных контейнерах за рубкой. По сути дела, была испытательной платформой для нового морского оружия.

Была и ещё одна техническая особенность, возможно, сыгравшая роковую роль.

"Шахта РДП (труба для подачи воздуха к дизелям с перископной глубины. - Н. Ч.) на С-80 была шире, чем на других "эсках", - говорит моряк-подводник старший мичман В. Казанов. - В тот день море штормило и был хороший морозец. Волна, как видно, захлестывала шахту, и на верхней крышке намерз лед. Лодка пошла на глубину, а крышка не закрылась... Вода рванула в пятый отсек, где два моряка пытались уберечь корабль от катастрофы. Мы их там и нашли...

А вот выводы Сергея Минченко:

"Положение вертикального руля С-80 - 20 градусов на левый борт говорит о том, что подводная лодка вынуждена была резко отвернуть, чтобы избежать столкновения. Никаких скал и рифов в районе плавания не было. Скорее всего, лодка пыталась разойтись с неизвестным судном..."

Что же это за "неизвестное судно", которое неожиданно оказалось в полигоне боевой подготовки? Никаких советских кораблей, рыболовецких траулеров там в тот день не было. Это подтверждают все оперативные службы. Но если вспомнить, как часто появлялись и появляются поныне в прибрежных водах Кольского полуострова иностранные подводные лодки, нетрудно предположить, что командир С-80 увидел в перископ корабль-разведчик, шедший без отличительных огней и потому особенно малозаметный в полярную ночь да ещё в слабосильную оптику. Вполне понятен был интерес военно-морской разведки НАТО к необычной подводной лодке с ракетными контейнерами.

Итак, у С-80 не было прямого столкновения с неизвестным кораблем, но был опасный маневр, вызванный появлением этого корабля в запретном районе. Маневр, который в силу случайности стал роковым.

Важно отметить, что С-80 не жертва обстоятельств, а боевая потеря, понесенная флотом в ходе самой тихой, но отнюдь не бескровной подводной охоты в океане.

Последнюю точку над "i" в моем расследовании трагедии С-80 поставил её бывший старпом, переведенный за несколько лет до гибели субмарины на другой корабль, а ныне вице-адмирал запаса Евгений Чернов:

"Лодки не должны тонуть, как вы понимаете, при срочном погружении из-под РДП даже при обмерзании поплавкового клапана. В любом случае подача воздуха к дизелям из атмосферы перекрывается мощной захлопкой. Как только С-80 стала уходить на глубину, матрос-моторист бросился перекрывать воздушную магистраль, из которой била вода. Он отжимал рычаг захлопки вправо, а надо было - влево. Парень жал с такой силой, что согнул шток. Он был уверен, что перекрывает, на самом же деле открывал по максимуму. В чем дело? В пустяке. Матрос этот был прикомандирован с другой лодки, где воздушная магистраль перекрывалась не влево, а поворотом рукоятки вправо. Матрос не знал этой особенности. Выходит, виновен в гибели С-80 тот, кто не успел или забыл предупредить его об этом. Кто? Командир отделения? Старшина команды? Командир группы? Инженер-механик? Кому легче от того, что вина за катастрофу распределилась по этой цепочке? Тем более что подобных "чужаков" на лодке было семь человек, не считая офицеров-дублеров. Порочная практика прикомандирования специалистов с других кораблей за несколько часов до выхода в море, увы, существует и поныне, несмотря на все приказы и инструкции. Нечто похожее произошло и на атомной подводной лодке К-429 в 1983 году - там были прикомандированы 47 человек из 87 по штату. Но это уже другая история с тем же печальным финалом".