«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» - [52]
Мое предложение о фестивале молодых артистов оперы и балета не нашло поддержки в ЦК. У нас, мол, и без того много фестивалей. К каждому юбилею и т. п. Того, что это будет ежегодный смотр молодых талантов, никто не понял. Буду предлагать еще. Рано или поздно добьюсь своего.
Ростропович и Вишневская обратились к Брежневу с просьбой о выезде. Об обращении тут же стало известно иностранным журналистам. Случилось то, о чем я давно предупреждала. Письмо Ростропович передал через Демичева. Прежде чем доложить Брежневу, Демичев позвонил мне. Надо что-то делать. А что тут можно сделать? Ясно, что просьба будет удовлетворена. К этому их и вынуждали. Речь идет о двух годах, но всем ясно, что они уезжают навсегда и будут зарабатывать деньги и славу Америке. Кое-кто расценивает их предстоящий отъезд как свою победу. Избавились, мол. А я вижу в этом только поражение. Нельзя ставить знак равенства между Ростроповичем и Солженицыным. Они не одного поля ягоды, несмотря на их дружбу. Отъезд Ростроповича – потеря для страны. И для меня лично тоже. И как для человека, который хорошо знал обоих, и как для министра культуры. Очень хотела бы поговорить с ними на прощанье, но это невозможно. Вспоминаю свой последний разговор с Брежневым по поводу Вишневской. Дело было прошлой осенью, когда ее не хотели отпускать на гастроли в Италию. Я была против этого. Точно так же, как против того, что не выпускали Ростроповича. Но от меня отмахивались – как же, выпустишь его, а он не вернется. С этим просто. Надо сделать так, чтобы человеку хотелось вернуться. Тогда он вернется.
Узнав, что она не едет в Милан, Вишневская устроила скандал Молчанову[239]. Заявила, что она сама отказывается от зарубежных гастролей до тех пор, пока не выпускают ее мужа. Непонятно, зачем надо было так вызывающе себя вести. Можно было прийти ко мне, и я решила бы этот вопрос положительно. Прямого запрета относительно Вишневской не было. Просто товарищи из выездного отдела в очередной раз решили перестраховаться. Им проще сто раз запретить, чем один раз разрешить. И при чем тут Молчанов? Зарубежные гастроли не в его компетенции. Он только подписывает характеристики и приказы. По моему мнению, восемьдесят процентов неприятностей Ростроповича обеспечивает Вишневская. Очень уж вспыльчивый у нее характер. Понимаю, что ей приходится нелегко, но всегда надо понимать обстановку. Если бы я вела себя так, как она, то не продвинулась бы дальше райкома комсомола. Надо же понимать, что каждое неосторожное слово может дорого обойтись.
Молчанов еще не освоился на директорском посту и по каждому поводу советуется со мной. После ухода Вишневской он приехал в министерство. Дело было вечером, поэтому выяснять детали пришлось на следующий день. Пока я их выясняла, позвонили итальянцы. Как так? Мы очень надеялись увидеть «Онегина» с Вишневской. Почему она не приедет? В ЦК сложилась неблагоприятная для Вишневской обстановка. Говорили о том, что таким не место в Большом театре. Мне пришлось идти к Брежневу. Он разговаривал со мной сухо, давая понять, что я отнимаю время. Но я все же сказала все, что думаю. Не надо раздувать скандал. Вишневская должна ехать. «Но она же сама отказалась», – возразил Брежнев. «Она – женщина, а у женщин бывают всплески эмоций», – ответила я. Брежнев махнул рукой – уходи. Я поняла, что добилась своего. Вишневской звонить не стала. Понимала, что разговора не получится. Попросила Молчанова передать ей, что дело улажено. В глубине души надеялась на то, что она поблагодарит меня, но этого не случилось. Я не обиделась. Я знаю, каким чудовищем выставляет меня молва. Все плохое валят на Фурцеву. Я позвонила Зимянину[240] и попросила его проследить за тем, чтобы в отчетах о гастролях Большого театра в Италии непременно упоминалась фамилия Вишневской. Некрасиво получится, если зарубежная пресса будет писать о ней, а наша не напишет.
Теперь мне будут колоть глаза. Носилась с Ростроповичем и Вишневской, как дурочка с крашеным яичком, а они все-таки уехали. Пускай колют. Переживу. Но если бы с ними действительно «носились», то никуда бы они не уехали бы. От добра добра не ищут. Что Ростропович уедет за границу, я поняла после прошлогодней истории с гастролями американского оркестра[241]. История получилась глупая и некрасивая. Решить вопрос положительно помогли не политические, а финансовые соображения. Никто не хотел брать на себя ответственность за неустойку, которую, согласно контракту, следовало выплатить американцам. Поскрипели зубами и разрешили. Во всем, что касается контрактов, капиталисты страшные буквоеды. Нисколечко не уступят и никогда навстречу не пойдут. Иногда это к лучшему.
На правах старой знакомой приняла участие в истории, касающейся кино. Александров наконец-то закончил работу над своим «Скворцом»[242]. Сизов картину принял, но затем приехал в Госкино к Ермашу[243] посоветоваться и привез картину. Сизов в кино недавно и предпочитает не высказывать мнения, не посоветовавшись с опытными товарищами. Совпало так, что в этот момент у Ермаша была я.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Единственный из восьми внуков И.В. Сталина, Евгений Джугашвили является единомышленником и духовным наследником своего великого деда. И эта книга – не просто сенсационные мемуары, проливающие свет на кремлевские секреты и семейные тайны. Это – дань вечной памяти Вождя и его победной эпохи.Почему внук впервые увидел деда на трибуне Мавзолея, а второй раз – уже в гробу? Знаете ли вы, что после смерти Сталина на его сберегательной книжке нашли всего 30 тысяч рублей (для сравнения, самый дешевый автомобиль тогда стоил 8000)? Почему автор убежден, что его отец Яков Джугашвили не сдался в плен, а погиб в бою? Правда ли, что Жуков виноват в катастрофе 1941 года и как главный заговорщик «достоин расстрела»? Как «украинская мафия» во главе с Хрущевым убила Берию, а «проклятая каста» оклеветала Вождя? К кому были обращены пророческие слова Сталина: «Я знаю, что после смерти не один ушат грязи будет вылит на мою голову, но ветер истории всё это развеет»? Как отправили в отставку маршала Рокоссовского, бросившего в лицо Хрущеву в разгар антисталинской кампании: «Иосиф Виссарионович для меня святой!» И в чем главная ложь Путина?Эта бесстрашная книга не боится отвечать на самые запретные и опасные вопросы.
Ее величали «иконой советского кино» и «первой звездой СССР». Она была лицом великой эпохи и любимой актрисой Сталина. Ходили даже слухи о романе Вождя с Любовью Орловой… Как оказалось, это были не слухи, что подтвердила она сама! Любовь Петровна решилась написать о своих отношениях со Сталиным после того, как его тело вынесли из Мавзолея, а «разоблачение культа личности» переросло в информационную войну против «сталинизма». Она просто хотела восстановить справедливость и рассказать правду о любимом человеке… Разумеется, эта книга не могла быть опубликована ни в СССР, ни на Западе.
Эта книга — настоящая «бомба». Читать эти мемуары физически больно. Это — запретная «окопная правда» Новороссии. Горькая правда о подвиге Русского Мира и предательстве Кремля. О том, как дрались и погибали герои Донецка, пока Москва сливала Донбасс. О том, как наши мочили карателей в Дебальцевском котле, готовы были брать Мариуполь и освобождать Украину от бандеровской нечисти, но Кремль не позволил добить врага, позорно «прогнулся» перед «западными партнерами» и продал эту победу.