Я – первый - [47]

«Ты от коллектива не отрывайся, Крохалев! – строго напутствовал меня Виктор Павлович. – Что все делают, то и ты делай. И у тебя должен быть какой-нибудь грешок. Ну карты, что ли… если не пьешь. О тебе должны узнать. Мол, есть такой у нас один чудак, вчера пять тысяч проиграл, сегодня отыгрывать будет… Ну, понял смысл? «Они» должны тебя или заметить, или зацепить на этом. В общем, тебе следует стать известным всему общежитию. И именно с плохой стороны. С порочной… Если на тебя не «выйдут», я тебя командиром блокпоста поставлю в Аргуне, ты учти это, – пошутил он, но не улыбнулся. – Я рассчитываю на тебя, капитан. Морда у тебя должна быть наглая, глаза развратные и ручонки жадные и загребущие… И желание выполнить задачу. – Он помолчал, придирчиво оглядел меня, удовлетворенно кивнул и добавил: – С деньгами поможем, конечно, но и автомобиль не проигрывай, со своей зарплаты потом будешь Родине отдавать».

…И вот сейчас я должен был осознать, что справедливо заслужил упрек более старшего и чуткого товарища. Я развел руками и горестно вздохнул. Человек мне добра желает, в самом деле, какой смысл лезть в бутылку…

– Ай-я-яй… – Коля сочувственно покачал головой. – Такой хороший парень, и на тебе. А я и не знал.

Тут я опять повторил свой жест, мол, ну что тут скажешь…

– А много ты должен-то? – спросил чеченец, снова вытаскивая платок. Я заметил, что руки его слегка дрожат.

Ну что ж, я бы тоже волновался на его месте. Сейчас у него появится реальная возможность взять меня за одно место.

– Червонец, – проговорил я убитым голосом и принялся непослушными пальцами вытаскивать из пачки сигарету. За эти деньги я должен был без еды и питья благоустраивать город Грозный три месяца подряд.

– Ого! – натурально удивился Коля и посмотрел на меня с некоторым уважением. – Десять тысяч – это много.

Я подтвердил его слова тяжелым вздохом. Кстати, два дня назад я с удовольствием сообщил генералу о проигранной сумме и о том, что на мою игру уже приходят смотреть со всего общежития. Его реакции на это пока не последовало.

– Это много… – повторил чеченец, задумчиво крутя в руках стакан с пепси-колой. – О, слушай! – вдруг проговорил он, и лицо его просветлело.

«Как он естественен, сволочь», – невольно отметил я про себя.

– Слушай, у меня есть товарищ один…

Я нехотя повернул голову в его сторону.

– Он… ну это… воевал с федералами, в общем, по глупости, молодой еще. И он не может выехать из республики.

Я изобразил вежливое внимание – «ну и что?». То, что его товарищ воевал с федералами, было не новостью. Я бы удивился, если б он не воевал.

Коля понял меня правильно.

– Ну, его данные в компьютер забиты. Он в Россию въехать не может, ты понимаешь? Его на границе сразу определят и арестуют.

– Ну а я-то здесь при чем? – искренне удивился я.

– Если поможешь ему, то он тебя отблагодарит. У него деньги есть, я знаю. Он бензином занимается.

Трудно было найти в республике человека, который бы им не занимался. Вдоль дорог возле частных дворов стояли выставленные на продажу огромные десятилитровые стеклянные баллоны с желтоватой жидкостью, на которых было написано: «Бензин АИ-92. Отвечаю!»

– А как я ему могу помочь?

– У него жена в Нижнем Новгороде живет. И ты как раз оттуда! Вот совпадение! – вдохновенно врал Коля, изображая на лице радость от такого удачного случая.

– У нас, у чеченцев, можно иметь несколько жен – две, три. Главное, чтобы ты их содержать смог. А у этого парня там сын родился. Ну не оставишь же сына без помощи, правильно?!

– Правильно! – убежденно и от души ответил я.

Коля это заметил и кивнул.

– Вот посылочку и передашь им, и все дела! А он тебе заплатит.

– Сколько?

– Ну… – осекся Коля и еще раз, теперь с большим уважением, посмотрел на меня. – Не знаю пока. Штуки три, может… – Это была моя месячная зарплата в бригаде.

– Давай четыре, а? – вполне естественно попросил я. – Я и сам доставлю ее куда надо, да за такие бабки я пешком по городу ходить буду!

– Ну хорошо! – решительно сказал чеченец. – Я скажу ему, что четыре! И с доставкой на дом. Так?

– Железно, Коля! – так же решительно ответил я. – О, а подожди. А когда же я повезу ее? У меня отпуск только осенью будет… Вот блин, а?! Не везет так не везет!! – В этот возглас я вложил все разочарование человека, только что потерявшего четыре тысячи рублей, и якобы от расстройства несильно хлопнул ладонью по столу.

– Да ты не волнуйся, – улыбнулся мне Коля мудрой улыбкой старика Хоттабыча. – Мы все устроим! Вот Идрис с бригадиром переговорит, и на десять дней тебя без содержания отпустят. Без проблем. Только «пятихатку» этому усатому сунешь, и все дела!

– А, пятьсот рублей… – пробормотал я. – Ни фига себе! Вот он, сука! Тогда пусть твой товарищ и это еще оплатит. А то у меня сейчас денег нет!

Чеченец хмыкнул, покрутил головой и что-то сказал хозяину дома. Идрис сонно копался в остывшей тарелке, с пьяной медлительностью выбирая мясо. Именинник поднял голову, покачнулся, попытался что-то сказать, передумал и кивнул.

– Вот напился, алкоголик! – улыбнулся Коля. – Ну ничего, он-то дома, сейчас спать ляжет. А тебя довезут. Не волнуйся, Серега! – Он ободряюще хлопнул меня по плечу и чуть сам не свалился при этом.