Я – первый - [45]

Оказалось, что он воевал против федералов. Этим фактом никого в Чечне 1996 года не удивишь, интересно было другое. Он уже был замечен в нескольких попытках познакомиться с нашими офицерами, его заметили, но пока не трогали, стремясь получить выход на более крупную «рыбу».

Я вздохнул, как будто наконец-то скинул с плеч тяжелый мешок. Неплохо, черт возьми – мои расчет и поведение были верны.

«Наверное, вот так чувствует себя девушка, когда ее кавалер делает ей долгожданное предложение, – подумал я. – Но нельзя же так долго мучить девушку, Идрис! Через пару дней я бы сам напросился к тебе в гости!»

Сейчас ему надо было поговорить со мной в удобном месте и без свидетелей. Скорей всего, этот день рождения и придуман для этого.

«Ай да Серега, ай да сукин сын, вышел все-таки в «цвет»! Молодца, Максимка! – мелькнула у меня мысль, а затем от волнения по телу пробежал холодок. – Перестань, капитан, пусть он нервничает, получится у него завербовать тебя или нет. У тебя-то точно все получится, ты ведь готов уже давно «отдаться» ему!» Приняв такое решение, я перестал мандражировать и, мурлыкая под нос какой-то знакомый мотивчик, с безмятежным видом протиснулся в калитку.

Мы вошли в обычный частный ухоженный дворик. Перед крыльцом на клумбе росли какие-то яркие цветы, утоптанная земля заботливо подметена. В самом доме было две или три комнаты.

«М-да, не очень-то и богато, парень… – подумал я, равнодушно осматривая уютный двор. – На зарплату вербовщика, видно, не разгуляешься».

«Не психанешь ли ты, дружок, не кинешься ли с перепугу из калитки с криком «Помогите, милиция!»?» – спрашивали меня молчаливо глаза чеченца.

«Нет, Идрис, теперь-то я точно никуда не убегу с твоего липового дня рождения, только водки поменьше наливай, мне свежая голова нужна сейчас для работы», – весело улыбнулся я ему в ответ, отвернулся и пошел вслед за хозяйкой.

Мы уселись за стол под виноградником. Свежий сильный запах созревающих плодов разбудил и без того хороший аппетит, который я наработал за полдня тяжелого физического труда.

– Давай носки сними, хозяйка выстирает.

– Нет, не надо! – Я натурально изобразил испуг и смущение, хотя знал об этом чеченском обычае. – Ты что, Идрис?!

Чеченец не стал настаивать, скорей всего, потому, что я не был его дорогим и желанным гостем. Он был на работе. Я, впрочем, тоже.

Появившаяся хозяйка быстро расстелила скатерть и принялась накрывать на стол.

– Ну как тебе у нас, Сергей? Нравится? – неискренне улыбнулся напарник и налил водки. Он старался заполнить паузу. На столе я увидел три тарелки. Женщина с нами садиться не будет, у чеченцев так не принято, значит, придет еще кто-то.

Тот, который и будет меня вербовать. А Идрис свое дело уже сделал.

– Жарко у вас здесь, – пожал плечами я. Не буду же я говорить, что мне не нравится Чечня. Ни климат, ни местность, ни люди.

– Ну да, все-таки юг России… – проговорил хозяин дома. – Ну, давай за…

Договорить он не успел. Громко звякнула упавшая щеколда, и порог перешагнул еще один человек. Он закрыл калитку, обернулся, внимательным взглядом окинул нас и, видимо, остался доволен.

– Гостей принимаешь, хозяин? – весело крикнул пришедший и прошагал к столу, держа обеими руками большой пластиковый пакет.

– Кого я вижу, Успа! Какие люди и без охраны! – обрадовался Идрис, здороваясь по-чеченски с гостем. На сей раз его радость была не наиграна. Он действительно был рад видеть этого Успу и передать ему инициативу всего дальнейшего разговора.

Я натянул нейтральную улыбку на лицо и вежливо ждал, пока содержимое пакета не окажется на столе. Гость водрузил в центр огромную – литра полтора или два, не меньше – бутылку «Абсолюта» (я вздохнул), вытащил еще несколько свертков и отдал пакет хозяйке. Затем неторопливо уселся и первый раз взглянул мне в глаза. Я улыбнулся в ответ.

Они уже совершили ошибку. Если я еще и колебался, то теперь последние сомнения исчезли. Чеченцы говорили между собой на русском. А это значит, что Успа знал, что я русский.

– Вот, знакомься, это Сергей, работает со мной… – проговорил Идрис.

– Меня Успа зовут, – сообщил с улыбкой гость и пожал мне руку, – для вас наши имена немного непривычно звучат, так что можешь называть меня Николаем, или Колей. Я привык уже, да и тебе удобней будет.

Мне было все равно. Коля так Коля…

Это был обычный кавказский мужчина, лысоватый, плотный, черноглазый, в свежей рубашке, с наметившимся животиком и с короткими, начавшими уже седеть усами. Он чувствовал себя вполне непринужденно, шутил, громко говорил, но все-таки несколько раз я уловил его напряженный взгляд, которым он рассматривал меня, пытаясь определить, как и на чем построить сегодняшнюю вербовку. Мне даже стало слегка жалко его. Ведь из-за ерунды переживает человек. Если б я ему мог сказать, чтобы он не волновался, что я заранее согласен на все его предложения, то выпитая им водка пошла бы ему намного легче.

А потом началось празднование именин. Коля отлично вел стол. Сначала мы выпили за встречу, потом за родителей, а потом за виновника торжества (Идрис был уже слегка поддатый, поэтому забылся и сначала недоуменно взглянул, когда Коля от души поздравил его с днем рождения), затем пили за Россию, за Чеченскую Республику (но почему-то не в составе федерации), за взаимопонимание и за все хорошее.