Я, паразит - [4]

Вышеприведенное описание моей сексуальной жизни могло породить в некоторых из вас тревожный вопрос. Каким образом моя взрослая особь способна оставаться в вашем кишечнике, в то время как членики, набитые яйцами, отрываются и совершают марш-броски наружу, через задний проход? Чтобы ответить, я раскрою вам правду о переднем членике моего тела… хотя вы, возможно, предпочли бы ее не знать. Вы, я думаю, наивно полагаете, что мой крайний членик представляет собой головку. Между тем ваши представления не имеют ничего общего с действительностью: головку мне заменяет штука, называемая сколекс, чудный инструмент, главная функция которого — зацепиться за стенку кишечника и удержаться на ней [Ячейка 9]. Цестоды яростно состязаются друг с другом в видах сколексов и разнообразии крепежа, порой невероятно сложного: присоски в виде кокард, венчик из крючьев, присасывательные щели, железистая гарнитура и даже тиара из щупалец — любой способ хорош, лишь бы выделиться на фоне сородичей, а главное — поудобнее уцепиться за шероховатости кишечника своего окончательного хозяина. Я, вооруженный цепень, как и мой близкий родственник эхинококк, отдаю предпочтение сколексу с четырьмя боковыми присосками и устрашающим двойным венчиком крючьев на конце сколекса, а вот у более скромного бычьего цепня четыре присоски базируются на абсолютно гладкой головке, тем не менее вполне способной зафиксироваться на стенке кишечного тракта. Стиль сколекса Diphyllobothrium latum еще более минималистичен: он украшен всего лишь парой тонких щелей, но их вполне хватает, чтобы задержаться в вашем кишечнике. Я надеюсь, вы способны проникнуться красотой этой анатомической части, составляющей предмет нашей особой гордости.

Во всем остальном мы предпочитаем простоту. У цестод нет выразительных глазок, зубастого ротика, резвых ножек, нет даже пищеварительной трубки. Да и к чему нам подобное приспособление, когда окончательные хозяева гостеприимно принимают нас в недрах своей готовой пищеварительной системы? Обосновавшись в кишечнике, мы получаем возможность впитывать питательные вещества с помощью ультраабсорбирующих проглоттид, черпая из щедрой чаши, которая нас окружает. Проглоттиды покрыты крошечными наростами, называемыми микротрихиями, которые легко принять за микроворсинки стенок вашего же кишечника. Короче говоря, мы с вами используем схожие приемы для увеличения всасывающей поверхности тканей с целью оптимизации поглощательной способности. Только вы сделали выбор в пользу поглощения питательных веществ изнутри, я же предпочел не заморачиваться и всасывать их своей поверхностью. Согласен, отсюда недалеко и до того, чтобы считать меня кишечником, вывернутым наизнанку наподобие носка…

Просуммируем: мой облик складывается из магистральной суперголовки с крючьями, так называемого сколекса, который переходит в шейку, дающую начало членикам, и стробиле — совокупности члеников, находящихся на разных уровнях развития: незрелых, половозрелых и, наконец, маток с яйцами.

Постыдные детские портреты

После этого прекрасного автопортрета блистательного меня в пору расцвета предлагаю вам захватывающее путешествие по другим стадиям моего жизненного цикла. Не стану отрицать, что мы отвратительные родители и предоставляем своим потомками самим заботиться о себе, после того как они в виде яиц, упакованных в матки-проглоттиды, выбрасываются в пищеварительные потоки на произвол судьбы. Без родительской опеки наша жизнь с самого начала состоит из беспощадной борьбы. Наполненные яйцами проглоттиды, которым не удалось выйти наружу заботами хозяина, вынуждены самостоятельно ползти, извиваясь, по пищеварительной трубке, чтобы достичь ануса. Только вообразите себе маленькие членики, которые отрываются от моего тела и самостоятельно уползают вдаль, чтобы потом вынырнуть наружу. Ну разве не трогательно! После приятного пребывания в кале хозяина этим проглоттидам предстоит самостоятельно расти и искать себе новое кишечное жилье. А это не шутки! У цестод почти всегда все начинается с активного поиска промежуточного хозяина. Поскольку люди не так часто употребляют пищу, измазанную человеческими фекалиями, у меня маловато шансов быстро подыскать себе вполне пригодную кишечную среду. С другой стороны, растительноядные или всеядные (что соответствует рациону ваших сельскохозяйственных животных) вполне способны довольствоваться кормом, приправленным какашками из-за вашей небрежности или по вине насекомых-копрофагов (поедателей экскрементов), которые способствуют распространению яиц, прилипших к их ножкам во время еды. Таким образом, растительноядные или всеядные животные становятся промежуточными хозяевами, и именно внутри их происходит наше вылупление из яиц и последующее созревание личинок. Конечная цель, разумеется, состоит в том, чтобы вы, люди, употребили этих животных в пищу и личинки превратились во взрослых особей в ваших пищеварительных трактах. Понятно, что выиграть в этой гонке нелегко, и только самые ловкие и удачливые из многих тысяч личинок добиваются успеха. У Taenia saginata в каждой матке содержится до нескольких десятков тысяч оплодотворенных яиц, и остается лишь надеяться, что хотя бы некоторые из них придут к финишу!