Я отпускаю тебя - [2]

Выходя из управления, Кейт захватила куртку и переобулась, сменив туфли на резиновые сапоги.

– Практичность важнее красоты, – засмеялась она, бросив туфли в свой металлический шкафчик. Рэй редко думал о практичности и еще реже о красоте, но сейчас он пожалел, что не взял хотя бы пальто.

Они оставили машину за сотню метров от большого белого тента, раскинутого в попытке спасти от дождя возможные улики. С одной стороны палатка оказалась открыта, и было видно, как эксперт-криминалист, стоя на четвереньках, собирает марлевым тампоном что-то неразличимое. Другой эксперт в белом спецкостюме осматривал одно из огромных деревьев на обочине.

Рэй и Кейт направились к месту происшествия, когда их остановил молодой патрульный в застегнутой до ушей светоотражающей куртке: его лицо было едва заметно между козырьком фуражки и воротником.

– Добрый вечер, сэр, хотите туда пройти? Я обязан вас записать.

– Нет, спасибо, – отказался Рэй. – Где ваш сержант?

– В доме матери пострадавшего, – полицейский показал дальше по улице, вдоль которой тянулся ряд одинаковых домов, и еще выше подтянул воротник. – Дом номер четыре, – раздалось приглушенное пояснение.

– Господи, вот уж дрянная работа, – посетовал Рэй, когда они с Кейт шагали в указанном направлении. – Помню, в бытность мою стажером я двенадцать часов охранял место происшествия под проливным дождем, после чего меня отчитал приехавший к восьми утра следователь за то, что я не улыбаюсь…

Кейт засмеялась:

– И поэтому вы решили податься в сыщики?

– Не только, – отозвался Рэй, – хотя в какой-то мере тот случай повлиял. А в основном просто осточертело передавать интересные дела сыскарям, не видя ни одного раскрытия. А ты?

– Да тоже как-то так…

Дойдя до ряда домов сплошной застройки, на которые указал патрульный, они принялись выискивать четвертый номер. Кейт продолжала:

– Меня всегда привлекали серьезные расследования. Я по характеру такая, что мне быстро все надоедает, потому и люблю заковыристые дела, над которыми нужно поломать голову. Кроссворды повышенной сложности, понимаете?

– Еще как понимаю, – согласился Рэй. – Хотя я никогда не умел разгадывать кроссворды.

– Там только приноровиться надо, и начнет получаться, – сообщила Кейт. – Будет время, я вас научу. Вот номер четыре!

Нарядно покрашенная дверь была приоткрыта. Рэй распахнул ее и крикнул в коридор:

– Криминальная полиция! Можно нам войти?

– Проходите в гостиную, – послышался ответ.

Вытерев ноги, детективы прошли по узкому коридору, миновав завешанную одеждой вешалку, под которой аккуратно поставленные детские красные резиновые сапожки соседствовали с парой сапог побольше.

Мать погибшего ребенка сидела на кушетке, не сводя глаз с синего школьного рюкзачка на завязках, лежавшего у нее на коленях.

– Я инспектор полиции Рэй Стивенс. Примите мои соболезнования по поводу случившегося с вашим сыном.

Молодая женщина подняла глаза, так накручивая шнурки на руки, что на коже оставались красные борозды.

– Джейкоб, – сказала она без слез. – Его звали Джейкоб.

Патрульный сержант, примостившийся за кухонным столом, держал блокнот на колене. Рэй видел раньше этого парня в управлении, но как зовут, не знал. Он бросил взгляд на его жетон.

– Брайан, выйди пока с Кейт на кухню и расскажи ей, что удалось узнать. Я хочу задать свидетельнице несколько вопросов, это не займет много времени, а вы пока ей чаю сделайте.

По выражению лица Брайана стало ясно – меньше всего ему хочется заниматься чаем, но он встал и вышел из комнаты вместе с Кейт. Наверняка сейчас пожалуется, как следаки третируют их, простых патрульных. Рэй не стал об этом думать.

– Простите, что приходится вас беспокоить, но нам сейчас очень важно получить как можно больше информации.

Мать Джейкоба кивнула, по-прежнему глядя на рюкзачок.

– Я так понял, номера машины вы не заметили?

– Все случилось очень быстро, – проговорила она, и эти слова словно открыли невидимые шлюзы. – Джейкоб рассказывал о школе, а тут… Я выпустила его руку буквально на секунду… – Она сильнее затянула шнур на запястье. – Так быстро… Машина просто летела…

Она отвечала на вопросы тихо, не выдавая огромного горя, которое не могла не чувствовать. Рэй не любил трогать человека в таком состоянии, но выбора у него не оставалось.

– А кто был за рулем?

– Я не видела.

– Пассажиры в машине были?

– Я внутрь не заглядывала, – это прозвучало монотонно и как-то безжизненно.

– Понятно, – отозвался Рэй. И как прикажете работать, черт побери?

Женщина поглядела на него:

– Вы же его найдете? Того, кто задавил Джейкоба? Найдете? – Ее голос дрогнул, и слова перешли в утробный стон. Несчастная мать согнулась, прижимая к животу школьный рюкзак, и у Рэя все сжалось в груди. Он глубоко вздохнул, справляясь с эмоциями.

– Мы сделаем все возможное, – ответил он, презирая себя за эту избитую фразу.

Из кухни вернулась Кейт, за которой шел Брайан с кружкой чая.

– Ну что, может, я все-таки закончу брать показания? – спросил он.

«Ты имел в виду – прекрати расстраивать мою свидетельницу», – подумал Рэй.

– Пожалуйста. Простите, что помешал. Кейт, мы все узнали?

Девушка кивнула. Она была бледна, и Рэй подумал, уж не расстроил ли ее Брайан. Через год Рэй будет видеть ее насквозь, как остальных своих сотрудников, но пока он ее еще не раскусил. Впрочем, прямолинейности ей было не занимать, в чем Рэй имел случай убедиться: на совещаниях Кейт не боялась высказать свою точку зрения и быстро училась.