Я оставлю свет включенным - [65]

– Ну что ж, слушай, – кивнул Марк. – По твоим словам, Натали, ты вышла замуж после того, как мы расстались. Первое время ты пыталась адаптироваться – пошла в университет, потом на работу. Пусть в компанию мужа, но там ты заняла со временем очень неплохую позицию, ума тебе не занимать. Ты много путешествовала, повидала мир и, в конце концов, все-таки осела в Англии, с мужем-садистом.

Глафира вздрогнула, но ничего не сказала, продолжая внимательно слушать.

– Ты жила, годами терпя издевательства, пару раз даже оказывалась в больнице с ожогами и порезами, но врала про бытовые травмы. И вдруг после смерти тирана, оставившего тебе весьма внушительное состояние, ты хватаешь детей и тащишь их в эту глушь к полуживым трупам. Максимум, что им здесь светит, – это должность медперсонала в доме престарелых, в то время как в Англии ты могла бы дать им все. Итон, Оксфорд, Кембридж, блестящие связи. Сама ты могла бы возглавить компанию мужа. А вместо этого ты все бросаешь и приезжаешь сюда. У меня к тебе один-единственный вопрос: почему?

– Потому что Англия не дала мне ничего хорошего, – выдала давно заготовленную фразу Таша, но Марк, усмехнувшись, покачал головой.

– Ты врешь. Ты сбежала потому, что ты не Наталья, ты Глафира, Глаша, младшая сестренка.

Вместо ответа Таша вскочила и схватила огромный капустный нож, лежавший на столе. Не говоря ни слова, она кинулась на Марка и попыталась ударить его прямо в сердце. Тот ловко отскочил в сторону, откинув стул.

– Ого, вот это темперамент! – улыбнулся он и развеселился. Застоялся, словно конь в стойле, небольшое движение было кстати.

– Надо было тебя сразу убить, списали бы на самооборону. – Глафира снова попыталась ударить, но он снова оказался проворнее.

– Да, – сочувственно кивнул Марк, – а теперь момент упущен. Как ты объяснишь труп мужчины в своем доме? Или прикопаешь меня под кустиком с розами, на удобрение?

– Какая прекрасная идея! – ухмыльнулась Глафира. – Ну или, как вариант, скажу, что преступник вернулся и попытался меня убить.

Марк в два шага преодолел пространство между ними, выкрутил руку Таши, державшую тесак, и завел ее за спину:

– Все верно, птичка моя, только я не преступник, – прошептал он ей на ухо.

– А кто? – Глафира стояла спокойно, не делая попытки вырвать руку, понимая, что это бесполезно.

– Сейчас расскажу, но вначале один вопрос: это ты их убила?

Он отпустил ее руку, но Глафира не двинулась с места, так и осталась стоять рядом с ним, чуть прикрыла глаза, стараясь восстановить дыхание. Он запоминал мельчайшие подробности – это важное умение, очень помогает в жизни.

– Нет, это был несчастный случай, – после короткой паузы уверенно ответила она. Слишком уверенно, словно репетировала эту фразу перед зеркалом сотни раз и ждала, что однажды ей придется ее сказать.

– Да ладно, Глафира, мне можешь не вешать лапшу на уши, – покачал головой Марк. – Ты просто не знала, что Наташа тоже будет в доме, правда? Тебе и в голову не приходило, что она рванет с ним мириться, с этим уродом, избивавшим ее. Я правильно говорю?

– Нет, – упрямо повторила Глафира.

– Да, – настойчиво повторил Марк, – ты высококлассный программист, и твой родственничек умер в «умном доме», который управляется компьютерами. Странное совпадение, не находишь? Вдруг система выходит из строя, блокируются все окна и двери, происходит возгорание, и, что самое интересное, противопожарная сигнализация молчит! Удивительно, как это проглотили в Англии?

Глафира ничего не ответила, отошла от него на несколько шагов и села на стул, спиной к Марку. Смотреть ему в глаза она избегала, слишком тяжело. Но Марку это было и не нужно. Два дня ему понадобилось на сбор всей информации и несколько минут на ее анализ. Все было так просто и примитивно, что он диву давался: как английские коллеги могли это пропустить? Сгоревшая женщина осталась неопознанной, Наташа ни разу не обращалась к стоматологам в Англии, а больше и опознавать было нечего, тела буквально расплавились. Но были свидетели, показавшие, что живая и здоровая Наталья Дорман была в больнице, затем забрала своих детей у няньки, поехала в аэропорт и улетела в Россию. Глафире, провернувшей этот фокус, было действительно нечего бояться, кроме возвращения в Англию, где близкие легко смогут сказать, что это не Наталья. Ну и детей. Которые удивительным образом тетку не выдали.

Разумеется, вся его теория строилась лишь на догадках и на том, что он совершенно точно знал, что это не Наталья.

– Хочешь, я расскажу, как все было? Вы всегда были близки с Наташей, год разницы, похожи как близнецы, ты ходила за ней тенью, я это помню. Но я тогда не обращал на младшую сестру внимания, да и никто не обращал. Наталья была умна, но ты была умнее. Ей удалось уехать в Лондон благодаря замужеству, а ты получила стипендию от фонда и уехала учиться в Америку. Со стороны ты наблюдала за жизнью сестры. Наверняка часто ездила к ней в гости и видела ситуацию изнутри. Он ведь ее бил, правда?

Глафира молчала и не двигалась с места, продолжая слушать, что говорит Марк.

– Может быть, и детишек бил, а это было еще хуже. А сестра все тянула и тянула. Знаешь, Наташа вообще такая терпеливая была. Но однажды он перешел границы, и она попала в больницу в то время, когда ты была в Англии. И ты решила, что пришло время действовать. Но не учла одного – сестра в ту ночь вернулась в дом.