Я, оперуполномоченный - [92]

Я – заместитель начальника отдела.

Раздалась команда:

– Товарищи офицеры!

Все разом поднялись, на несколько мгновений сделалось шумно и оживлённо, пока отодвигались стулья, затем наступила тишина. Иванов двигался быстро, решительно. Окинув всех быстрым, цепким взглядом, он поздоровался, занял своё место и спросил:

– С новым сотрудником познакомились? Ну и хорошо, – и без лишних слов начал читать сводку по городу.

Смеляков за свою жизнь успел выслушать много сводок. Когда он впервые шёл на пост в ООДП, то был ещё совсем юнцом и не имел ни малейшего представления о размахе преступности. Зачитанная перед тем дежурством сводка по городу ошарашила его. Он не подозревал, что Москва кишела бандитами и шпионами. Но за пять лет работы Виктор свыкся с этим. Затем он услышал первую для него сводку в отделении милиции, и она поразила его не меньше. Оказалось, что информация, которую доводили до сведения постовых в ООДП, была лишь тонюсеньким срезом с огромной навозной кучи уголовного мира. Теперь же он услышал то, что показалось ему неразгреба-емой помойной ямой преступности.

«А ведь я немало повидал, знаю почём фунт лиха! – размышлял он, глядя на своего начальника. – У меня на участке столько творилось, что не дай бог кому из простых граждан узнать про это. Ну тут! В масштабе города! Можно просто сойти с ума!»

Но ещё больше его поразила вторая часть сводки – раскрытые преступления по городу. Их было много, и они тоже отличались масштабом. Смеляков жадно слушал, и с каждой минутой стиснувшее его поначалу отчаяние отступало, и он расправлял плечи, наливаясь чувством гордости и причастности к могучей семье сыщиков.

– …эта группа воров задержана, – читал Иванов, – у каждого по пять-шесть судимостей. Изобличены в совершении двадцати пяти квартирных краж за минувший год!.. Сотрудниками 2-го отдела МУРа в процессе проведения оперативно-разыскных мероприятий и следственных действий задержан гражданин Алфёров Николай Романович, подозреваемый в разбойном нападении на квартиру антиквара Жданова. У его сожительницы изъята часть вещей, похищенных с квартиры Жданова…

Так начался первый день.

Покидая кабинет, сотрудники отдела пожимали Смелякову руку, представлялись, желали успеха. Никогда прежде Виктор не слышал так много «ни пуха ни пера» и никогда не чувствовал себя так спокойно и почти уверенно. Доброжелательность обстановки сделала своё дело.

– Витя, – окликнул его Максимов и подвёл к коренастому человеку с непослушными рыжеватыми волосами. – Познакомься. Это член нашей опергруппы капитан Веселов Игорь Владимирович. Ну вы ещё успеете поговорить, а сейчас пойдём в секретариат, представлю тебя девочкам, в канцелярию заглянем…

Знакомясь с организацией труда на новом месте, Смеляков обнаружил, что в МУРе всё было совсем не так, как в отделении милиции. «На земле» он был просто волком, не только всё время вынюхивавшим что-то и безудержно гнавшимся по следу, но и злобно оскалившимся в неустанной борьбе за свои интересы. «На земле» приходилось всё делать самому. В МУРе же всю мелочёвку делали вспомогательные структуры.

Находившись по бесконечно длинным коридорам, Смеляков в конце концов вернулся вместе с Максимовым в кабинет их группы. Игорь Веселов что-то вычитывал в раскрытой перед ним толстой папке и покачивал головой.

– Продвигается? – спросил Максимов.

– Да тут такая труха, если честно, что просто мутит… Куда они все раньше смотрели?

Веселов принялся рассказывать о деталях весьма жуткого дела, но при этом сыпал шутками, и казалось, что он излагал сюжет какого-то французского кинофильма, где всё было несерьёзно, хотя направо и налево летели пули и на каждом шагу бились сталкивавшиеся автомобили. Игорь производил впечатление человека несерьёзного, любил побалагурить, подтрунивал над всеми, любил потискать женщин. Но все, кому довелось с ним работать, знали, что за всей этой лёгкостью и кажущейся поверхностностью в общении скрывалась холодность трезвого ума. Про Веселова говорили, что для него не бывает безвыходных ситуаций и что он в самом трудном положении оставался невозмутимым и принимал единственно правильное решение.

* * *

Большинство сотрудников МУРа ехали на работу через станции метро «Горьковская»[17] и «Пушкинская», а оттуда пешком шли по Петровскому бульвару до знаменитой Петровки. Это было величественное зрелище – плотный поток людей в милицейской форме и гражданской одежде заполонял тротуары, и в те минуты казалось, что город населён только милиционерами. Фуражки, погоны, блестящие пуговицы на серых и зелёных шинелях – всё это нескончаемой лавиной оплывало кинотеатр «Россия»[18] с обеих сторон, втекая в тесное пространство бульвара. Гомон голосов, шум шагов и хруст снега под ногами перекрывали гул проезжавших автомобилей, а над клокочущей человеческой массой вился в морозном воздухе густой пар и сигаретный дым. Разглядывая шагавших людей, Смеляков узнавал некоторые лица. Работа «на земле» не раз приводила его на Петровку, поэтому кое-кого из сотрудников МУРа он знал в лицо.

– Смеляков! – услышал Виктор чей-то голос.

Обернувшись, он увидел капитана Шкурина, того самого капитана, который когда-то учинил ему разнос за недопустимое свободомыслие на комсомольском собрании.