Я, оперуполномоченный - [74]

– Наденька, милая, но это просто недопустимо! Вы бросаете нас в самый разгар веселья. Посидите ещё хоть полчасика с нами! – закапризничал журналист.

– Мне нельзя.

– Тогда вызываюсь проводить вас. Полагаю, что вы мне не откажете… – И он тут же оделся, готовый следовать за гимнасткой хоть на край света.

Когда они ушли, Борис засмеялся:

– Всё, наш писатель погиб. Надя его проглотит и не поперхнётся.

– Проглотит? Да она же ангелочек! Сама невинность! – запротестовал один из его сослуживцев. – Сущее дитя!

– Это дитя… – начал было Борис, затем задумался и продолжил: – Она славится своими любовными похождениями не менее самого Казановы. По-моему, во всей нашей сборной нет ни одного мужика, который не провёл ночь в её постели. Вот посмотрите: Лёшка теперь надолго попадёт под её каблучок…

Разговор ещё некоторое время вился вокруг любовной темы, затем кто-то вспомнил о чьём-то служебном романе, а оттуда речь зашла о работе. Говорили в основном Борис и его сослуживцы. Виктору стало скучно.

– Вера, может, мы пойдём? – предложил он, нагнувшись к её уху. – Уже поздно.

– Да, пора, – согласилась она.

– Ребята, куда вы?! – воскликнула Лена. – Мы даже не потанцевали! Сейчас мы что-нибудь заводное включим!

– Ты на часы погляди, – удержала её Вера. – Соседи уже спят. Какие танцы после одиннадцати?

– Ладно, – согласился Борис, выходя из-за стола, – сегодня и вправду поздно для танцев. Но теперь вы уж пожалуйте к нам почаще. – Он церемонно поклонился, на его хмельном лице блуждала довольная улыбка. – Милости просим.

Уже в коридоре Вера, прощаясь с хозяевами, вдруг сказала:

– А мы с Витей, между прочим, решили пожениться.

– Правда? – Лена радостно, как ребёнок, запрыгала на месте и бросилась обнимать Веру.

Борис деловито пожал Виктору руку, вкладывая в пожатие и в сопровождавший его проникновенный взгляд максимум теплоты.

– А мы за это не выпили! А ну стоять всем. Сейчас рюмки принесу… Никаких «нет», без тоста за вечную любовь не отпущу…

Виктор посмотрел на Веру и улыбнулся. Произнесённые ею слова предназначались не им, а ему. Это был Ве-рин ответ на его предложение руки и сердца, сделанное ей на прошлой неделе. Она взяла время подумать. И вот ответ дан. Дан при всех, но ни у кого и мысли не возникло, что это ответ, а не принятое совместно решение.

Смеляков шагнул к Вере и нежно обвил рукой её талию. В ответ девушка прильнула к нему и поцеловала в щёку.

– А где будете жить? – спросил Борис.

– Пока в моей халупе, – сказал Виктор.

– В коммуналке? – Лена почти испугалась. – Вдвоём в крохотной комнатушке?

– Вообще-то я не удивлён, – со смешком проговорил Борис. – Верочка всегда выбирала почему-то жизнь посложнее. Наверное, в тебе живёт сердце Павла Корчагина.[15] Я угадал, Вера?

– Угадал, – ответила Вера серьёзно и прижалась к Виктору ещё сильнее.

Смеляков почувствовал вскипевшую в нём волну безудержной радости.

«Милая моя Верочка! Как я тебя люблю!» Выйдя на улицу, они остановились перед подъездом, и Виктор нежно поцеловал Веру в губы.

– Значит, ты согласна, – проговорил он тихо. – А я, если честно, и не надеялся.

– Давай прогуляемся? – предложила она.

– Куда?

– До твоего дома.

– Ты серьёзно?

– Вполне.

– А как твои? Не будут беспокоиться, что ты не ночуешь дома?

– Я уже взрослая девочка. Сама за себя отвечаю.

– Тебе виднее.

Она взяла его под руку.

– Вообще-то я уже предупредила их, что могу не приехать.

– Когда ты успела?

– У меня состоялся с ними серьёзный разговор перед отъездом сюда. Я объявила, что ты сделал мне предложение и что сегодня я дам тебе положительный ответ. Поэтому я вряд ли вернусь домой.

Виктор слушал её с замиранием сердца. Он никак не мог поверить, что Вера никуда не должна спешить и что эта ночь целиком будет принадлежать им.

Воздух наполнялся холодом. На мокром асфальте жёлтыми пятнами расплывались отсветы фонарей. Изредка проезжали автомобили, поднимая над улицей лёгкую взвесь пыли и воды, и вновь наступала тишина, нарушаемая только звуками шагов двух молодых людей, шагавших в ночи навстречу своему новому счастью.

– Если замёрзнешь, – сказал Виктор, – то давай сразу поймаем машину. Тут ехать – пустяки, но пешком-то долго.

– Нет, хочу пешком, хочу идти рядом с тобой…

Дома они на цыпочках прокрались в его комнату, чтобы не разбудить соседей.

Долго и молча сидели на диване, слушая дыхание друг друга. Виктор обнимал Веру, а она положила голову ему на плечо. Затем их лица потянулись друг к другу, и в ночной темноте почти невидимые лица казались им не лицами, а мутными облаками, заслонившими весь мир. И всё исчезло. Остались только губы, влажные, жаждущие, властные.

Они целовались до тех пор, пока не начали задыхаться, и лишь тогда Вера отстранилась от Виктора и прошептала:

– Всё… Хватит поцелуев…

Она быстро разделась.

– Здесь такой ужасный диван, – виновато проговорил Виктор, будто спохватившись и увидев убранство комнаты новыми глазами. – Жёсткий и с какими-то колючими узелками.

– Тем лучше, – разгорячённым шёпотом засмеялась она.

– Чего же лучше? – начиная смеяться, прошептал он.

– Приятнее будет чувствовать тебя…

– Здесь и ванная грязная, ты к такой не привычна.

– Пытаешься меня отговорить? Сделал предложение, а теперь в кусты?