Я никого не хотел убивать - [13]
Воспользовавшись лифтом и поднявшись на седьмой этаж, я решительно нажал кнопку дверного звонка.
— Пашенька, здравствуй! Прости, что пришлось тебя побеспокоить, — залебезила Лихачёва.
Татьяна была в ажурном платье, с узкими бретельками на оголённых плечах, искусно связанным крючком из светло-голубой пряжи мерсеризованного хлопка. По её бледному лицу скользнула мимолётная улыбка. Неприятно признавать, но она была не совсем здоровой женщиной, выглядела гораздо хуже, чем я мог предположить. То ли изнуряющая работа на производстве, то ли следствие неизлечимой болезни довели её до такого жалкого состояния.
Переступив порог коммунальной квартиры, я сразу уловил отвратительный трупный запах. Или, как выразилась Татьяна, разговаривая со мной по сотовому телефону: в их общей прихожей витал запах смерти.
— Здравствуй, лапушка! Здравствуй милая… — добродушно ответил я, скрывая косвенные подозрения о наличие трупа и моё негативное мнение о её внешности. — А ты всё хорошеешь, подруга…
Я постарался скрыть своё упадническое настроение. В глубине души надеялся, что она столь примитивным образом решила заманить меня к себе в гости, а все разговоры об Иване Никаноровиче лишь прелюдия к её тайному замыслу вспомнить былое и как можно скорее затащить меня в собственную кровать. Реальная действительность в виде тошнотворного запаха мгновенно подействовала на меня самым отрезвляющим образом. Я невольно обуздал свои иллюзии об её возродившихся пламенных чувствах и мгновенно спустился с небес на землю. Я абсолютно не интересовал её в роли пылкого любовника. Она никогда бы не набрала номер моего сотового телефона, если бы не поверила, что я действительно являюсь работником следственного отдела.
— Ах, брось, Пашенька, — поспешно поправляя причёску, проговорила она в ответ на мой лестный комплимент. — Вся в делах, вся в заботах. То одно, то другое. В парикмахерскую зайти некогда…
Приглядевшись к ней более пристально, я непроизвольно обратил внимание на тот факт, что вдобавок к физическому недомоганию она ещё и заметно постарела.
— Наши годы нас не украшают! — словно прочитав мои мысли, печально подметила Лихачёва. — Но не стоит огорчаться. Нужно уметь радоваться тому, что имеем.
Она произнесла эти слова с откровенным оптимизмом, вопреки своим болезням и невзгодам.
— Во всяком случае, судя по тебе, этого не скажешь, — благородно солгал я. — С тобой хоть сейчас на танцы…
Она лишь улыбнулась в ответ, но как-то неестественно, словно чего-то стеснялась. Впрочем, в её застенчивости проглядывала непосредственная заслуга плохого дантиста.
По окончанию обоюдных любезностей я машинально окинул беглым взглядом прихожую. Это был длинный и широкий коридор, заставленный какими-то пошарпанными сундуками, деревянными ящиками, полуразвалившимися чемоданами пятидесятых годов, картонными коробками и прочим хламом. Присутствовал здесь и ржавый велосипед, лет, пожалуй, пятнадцать висевший на большом толстом крюке замурованным в стену под самым потолком.
— Где проживает исчезнувший сосед? — поинтересовался я, не желая оставаться в этом бедламе ни одной лишней минуты.
— В нашей коммунальной квартире четыре комнаты, одна кухня, один общественный туалет и одна общая ванна…
— На четверых хозяев, — подытожил я.
— Да, — подтвердила Татьяна. — Если не учитывать мою Леночку…
Она указала на вторую дверь, находящуюся с правой стороны непомерно длинной прихожей. В глубине души я даже позавидовал, что в той коммуналке, которая расположена на Больничном городке в полуразвалившемся двухэтажном доме, где по наследству от родной бабки мне досталась комнатушка в тринадцать квадратных метров, не было такого свободного пространства. Во всяком случае, вместо того, чтобы загромождать ненужной утварью, я нашёл бы для столь просторной прихожей более рациональное применение.
— Иван Никанорыч, по складу характера, отвратительный человек! — продолжила Лихачёва, не заметив моей мимолётной задумчивости, порождённой досадным чувством постыдной зависти.
— Может, по отношению к нему у тебя сложилось предвзятое отношение? — спросил я.
— Если бы… — со вздохом ответила она. — Мы не живём рядом с ним, а только мучаемся!
— Наверное, у него есть какие-нибудь друзья?
— Вообще-то у него замкнутый необщительный характер.
— К сожалению, существует такой тип людей, — согласился я. — Обычно их называют бирюками…
— Иван Никанорович именно таким бирюком и был, — поддакнула Татьяна.
Она сделала задумчивое лицо и словно в противовес своим же словам решительно заявила:
— Но однажды, буквально за неделю до его исчезновения, он пришёл домой непривычно весёлым и жизнерадостным…
— Может, влюбился на старости лет? — машинально полюбопытствовал я.
— Грешным делом, мне в голову пришла точно такая же мысль. Никогда раньше таким счастливым его не видела.
Румянец лёгкого смущения начал заливать её лицо и шею.
— Вообще-то даже самый угрюмый мужчина, в котором прослеживается жёсткость и упрямство, иногда бывает весёлым и жизнерадостным, — лаконично ответил я, и добавил: — В зависимости от величины положительных эмоций…
Подойдя вплотную к двери Ивана Никаноровича, мне даже не пришлось выстраивать цепь логических умозаключений. Резкий трупный запах говорил сам за себя.
Мой богатый свояк меня безумно раздражал. Я решил не только избавиться от него самым невероятным образом, но и полностью завладеть всем его движимым и недвижимым имуществом. К сожалению, он оказался гораздо умнее, чем я мог предположить…
Над Кольским полуостровом нависла полярная ночь. Солнечные лучи уже давно не заглядывали в окна. По утрам было сумрачно, и постоянно болела голова, отчего Павел Николаевич Ларин зачастую впадал в меланхолию. Всё же лучше быть седым, чем лысым, — подметил Павел Николаевич и, насухо обтеревшись махровым полотенцем, освежил гладко выбритые щёки пахучим одеколоном. Что воскресенье, что понедельник — теперь всё было едино… Павел Николаевич непроизвольно начал размышлять о превратностях беззаботной старческой жизни.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Моя юная любовница начала требовать от меня слишком многого. Она явно не рассчитывала на то, что я очень умный и коварный человек. По крайней мере, не я объявил войну, в которой кто-то обязательно должен стать победителем.
У него перед глазами вдруг всё замелькало. Он вновь услышал взрывы снарядов, увидел доктора, белых червей, улыбающуюся Антонину… Он слышал свист прохладного воздушного потока, который разрывал своим измученным телом. Чем быстрее он падал вниз, тем всё выше и выше возносилась его измученная душа. Она неслась в противоположную от тела сторону, навстречу вечной тишине и спокойствию.
Юная Аня всегда знала, что ее любимый будет необыкновенным мужчиной, непохожим на остальных. Так и случилось: ее встретил и полюбил с первого взгляда талантливый петербургский художник-авангардист Иероним. Но сразу же после свадьбы молодую пару начинают преследовать неудачи: умирает отец Иеронима — известный партийный художник; сгорает фамильный приусадебный дом с шедеврами мировой живописи. Муж Ани начинает постепенно отдаляться от нее, Анна мучается сомнениями — неужели он ее разлюбил? Но самое страшное испытание впереди, когда на открытии выставки обнаружат труп друга семьи, и подозрение падет на Иеронима.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Золотая пуля» — так коллеги-журналисты называют Агентство журналистских расследований, работающее в Петербурге. Выполняя задания Агентства, его сотрудники встречаются с политиками и бизнесменами, милиционерами и представителями криминального мира. То и дело они попадают в опасные и комичные ситуации.Первая книга цикла состоит из тринадцати новелл, рассказываемых от лица журналистов, работающих в Агентстве. У каждого из них свой взгляд на мир, и они по-разному оценивают происходящие как внутри, так и вне Агентства события.Все совпадения героев книги с реальными лицами лежат на совести авторов.
Верить «Золотой пуле» в каждом конкретном случае необязательно, но к атмосфере, излучаемой и воссоздаваемой журналистами, переквалифицировавшимися в писателей, надо отнестись с доверием. Именно этим воздухом мы, к сожалению, и дышим.