Я ничего не могу сделать - [12]

– Она вообще ненормальная. Хорошенькая, ничего не скажу, но с большими странностями. Чего она от тебя хотела?

– Чтобы нарисовал ее. Сказала, что ищет художника на какую-то халтуру. Ненормальная?

– Ну, не то чтобы совсем… Она наглая.

– Возможно, – согласился Дэк, – но кто это сейчас сказал?

Ниру ухмыльнулся.

– Она для девчонки слишком наглая, понимаешь? Ведет себя как герцогиня, а сама вовсе даже наоборот…

– Ниру! – из толпы выскочил Макти. В первую секунду Дэк его не узнал, такая малиновая была на нем рубаха. Он потянул Ниру за рукав, что-то зашептал ему на ухо, и тот перестал улыбаться.

– Пошли. Да не туда, в боковую дверь. Валим отсюда…

– А что случилось? – заикнулся Дэк, но оба сокурсника замахали на него руками.

В углу возле сцены начинался короткий коридорчик, который привел их в темную комнату без окон. Ниру потянулся к выключателю, Макти шикнул на него. Дэк разглядел стулья, стол, футляры от инструментов. Макти, натыкаясь на мебель, прокрался к другой двери, дернул ручку и досадливо закряхтел:

– Заперли! И ключа нет…

– Вот какой-то, – Дэк взял со стола ключ.

– Где? Попробуй, подходит? – Макти почему-то говорил шепотом.

Ключ гладко вошел в замочную скважину, легко повернулся.

– Ты в темноте видишь, что ли? Слушай, выгляни, посмотри, кабаны не идут?

Дэк удивился, потом вспомнил: кабанами называли полицейских. У Ниру и Макти стали одинаковые лица – тоскливо-угрюмые. Такие же, как у парней из его деревни, когда во время гулянки распахивалась дверь и входил Чаку Осенний Лось.

Он осторожно повернул ручку. За дверью был тот же холл, в который выходила приоткрытая главная дверь зала, музыка сразу стала громче. На этаже свет выключили, но внизу, на лестнице, горела лампочка, и оттуда слышались шаги. Шли четверо, неторопливо и уверенно. Дэк подался назад и прикрыл дверь. Ниру и Макти рядом, кажется, не дышали.

Шаги поднялись в холл. Дэк увидел мельком, в узкую щель – четверо в форме, как минимум у одного кобура на поясе. Хлопнула главная дверь.

– Всем сохранять спокойствие, пра-верка документов! – гаркнули в зале. Музыка умолкла, гул возмущенных голосов поднялся и пошел на убыль.

– Все остаются на местах, готовят удостоверения личности! У кого нет, собираются с нами!

Макти потянул Ниру к открытой двери, и тут полицейский произнес еще несколько слов. Не так чтобы громко, но отчетливо.

Дэк молча шагнул назад в коридорчик, Ниру сдавленно охнул и вцепился ему в рубаху.

– Куда?! Спятил, середина?

– Ты слышал, что он сказал? – сквозь зубы прошипел Дэк. То, что сказал полицейский, вообще не полагалось произносить в присутствии женщин, а уж если было обращено к женщинам…

– А-а, сто горшков с холерным дерьмом! – Макти схватил его за другой локоть. – Ты вернешься, что ты сделаешь? Дашь ему в морду? Пошли, ничего с ними не будет, не бойся…

Он толкнул дверь и тут же шатнулся назад, наступив Дэку на ногу.

В холл выскользнуло несколько фигур – как он сообразил, из двери напротив, ведущей в такую же комнатку по другую сторону зала. Пятеро направились к лестнице, и когда они проходили против света, Дэк разглядел острые плечики и стриженую голову Эрте.

Когда шаги утихли, Макти поманил их рукой. Дэк и Ниру последовали за ним. На душе у Дэка было мерзко, его подташнивало. Терпи, прогрессор. В деревне случалось и не такое, и все же – кондиционирование не помогает… Закончу этот цикл – подам рапорт, не хочу больше быть безропотным сиротой, студентом-отличником из провинции.

Макти повел их на черную лестницу, и там они выбрались на задний двор, а откуда в проулок. На улице еще не стемнело, дни в Хонти летом ощутимо длиннее, чем в Стране Отцов. Эрте и ее спутников нигде не было видно.

– Мне кто-нибудь объяснит, зачем мы драпали? – спросил Дэк. – У тебя документов нет?

– Все у меня есть, – буркнул Макти, – кто же вечером без документов ходит. Но с ними никогда не знаешь… Найдут к чему придраться, заберут в участок. А меня мать убьет, если я ночевать не приду.

– А зачем они вообще пришли в клуб? Кого искали?

– Считается, что для профилактики преступности. Ищут, у кого документы не в порядке, не торгуют ли крепкими напитками, всякое такое.

– Издеваться над людьми они пришли, – зло сказал Ниру.

– Ладно тебе, не кричи, – ответил Макти. – Давай двигаться. Трамвай не ходит, мне идти долго. Будет глупо, если оттуда убежим, а на улице нас возьмут.

– В полицию? А за что? Разве ночью ходить запрещено?

– Не запрещено, но считается опасно. Мало ли, побьют, пиджак снимут… Вот полицейские прохожих и забирают. Переночуешь в участке, потом отпустят. Но лучше, я тебе скажу, шпану встретить.

– Почему?

– Потому что шпане ты сам можешь в морду дать, а полицейскому не можешь. Его слушаться надо, чудо серединное. А то сядешь.

– А зачем полицейскому в морду? Мы же не сделали ничего плохого, ну и он нам…

– Он?! Он нам сделает все, что хочешь, хорошо если только деньги отберет. Ты этих видел сейчас? Туда же идут самые отбитые, кто из армии ушел в отставку по личным обстоятельствам – ну то есть покалечит кого, его и попросят по-тихому. А куда ему потом – только в полицию.

– Я думал, таких в полицию не должны брать.