Я невинность потерял в борделе - [15]

Быстро бегу от мышки.

Я И ДАМОЧКА В ДОМЕ НА ПОЛЯНОЧКЕ

На чердаке раздался тихий сладкий стон,

Там стайка девочек сношала мужика,

А под столом, зажав в руке пустой гондон,

Лежала дама и просила елдака.

На всю избу сиял её роскошный бюст,

И дама тихо изнывала без любви,

Но был уже наш старый дом как дырка пуст,

И гости пьяные смотались кто куды.

И только чайник мелодически пиздил,

В дверях пердели чьи-то драные штаны,

А в доме этом лешачок весёлый жил

И ожидал прихода девочки — весны.

А я как мышка в уголке своём сидел,

И чистил водкой свои пышные усы,

И с сожалением на дамочку глядел,

Поскольку не было силёнок снять трусы.

А леший где-то издевался, хохотал,

Гостей подвыпивших засунув в тёмный лес,

А я подобно старой заднице вздыхал

И горевал, что в эту дамочку не влез.

Вот ночь окончилась, протух пустой гондон,

И разобиженная дамочка ушла…

Я утешал себя, что сохранил елдон,

Что вперед нас ждут великие дела.

ПРЕЛЕСТНАЯ ПАНИ

Мне прелестная пани

Нежно ручку пожала.

Шевельнул я мудями,

И она задрожала.

Юбка тихо упала —

Чернота показалась…

Я прижался мудями,

А она улыбалась.

Шаловливо руками

Мне штаны расстегнула

И, играя мудями,

За елду ущипнула.

Но я вспомнил, что плохо

По ночам обнажаться,

Стал я горестно охать,

Стал я громко смущаться.

Пани долго дрочила

И с досады бледнела,

Но застенчиво было

Моё юное тело.

Всё шептал я ей: «Пани,

Пощадите невинность!»

Всё чесал под мудями,

А она материлась.

* * *

Много лет пролетело,

Пани старенькой стала,

Голова поседела,

Да и тело увяло.

А мой хер из дубины

Превратился в гармошку,

Я как прежде невинный,

Но мне грустно немножко.

Никогда моя пани

Не пройдёт под окошком…

Шевелю я мудями

И тоскую о прошлом.

ЖОПОЧНАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

Мне на голову село говно,

Гневным взглядом виновных ищу..,

Жопа-персик свисает в окно,

Как прекрасна она! Я грущу.

А вокруг тишина и покой,

Только мухи жужжат на окне,

И приятно мне жопой такой

Любоваться в ночной тишине.

В моих мыслях всё меньше огня,

Но хочу, что б душа не старела,

Чтобы жопа влюбилась в меня,

Чтоб говно поскорей отлетело.

Я так долго о жопе скучал,

Что в штанах у меня задымилось,

И тогда я как лев зарычал —

Жопа скрылась, говно отвалилось,

И теперь как последний мудак

Под осенней луною, несчастный,

Я лечу обгоревший елдак

И тоскую о жопе прекрасной.

Где ты, жопа родная моя,

Почему ты меня не жалеешь?

Неужель ты не помнишь меня,

И другого ласкаешь и греешь?

В милом прошлом осталось говно,

Гневный взгляд превратился в унылый,

Но теперь мне уже всё равно,

Если жопа меня позабыла.

Но лишь стоит наверх поглядеть

И я верю, что жопа проснется,

И, что б сердце моё отогреть,

Она нежно в окно улыбнётся.

ЦЕЛКА ТОНЯ

На меня девицей Тоней

Брошен взгляд,

Я ей ночью распатроню

Пышный зад.

А потом её на шишку

Посажу

И мохнатою елдишкой

Ублажу.

Ну а ты, девица Маня, не ленись,

И на наше, на свиданье, подивись,

Вспоминая твою ласковую харю,

Я другую от души прокочегарю!

Вот уж дверь открыта

Ночью на балкон,

Слышу Тонин сладострастно

Тихий стон,

Я лежу и жду

С поднятою елдой,

Входит девушка

С роскошною мандой.

Ну а ты, девица Маня, не ленись,

И на наше, на свиданье, подивись!

Вспоминая твою ласковую харю,

Я другую от души прокочегарю!

Вот девица Тоня бросилась ко мне,

Но со страху оказался я в говне —

У девицы Тони выросли клыки,

А на сиськах шевелятся елдаки.

Ну а ты, девица Маня, не ленись,

И на это представленье подивись!

Кочегарить я уж больше не хочу,

И от Тони я к окошечку лечу.

Прыгнул вниз и убежал я без штанов,

Слыша сзади сладострастный Тонин рёв,

И с опушенною шишкой я летел

И печально на всю улицу пердел.

Ну а ты, девица Маня, извини!

Я люблю тебя, как прежде, в эти дни.

Починяю я в больнице «агрегат»

И с тобою снова встретиться я рад,

Думал я, что процветает мой елдак,

А его едва не скушал вурдалак.

ПАНТАЛОННЫЕ МАКАРОНЫ

Я к вам пришёл с визитом,

Не вором, не бандитом,

И захотел я нежно ваш зад поцеловать,

Но вы вдруг возмутились,

Ко мне переменились,

И застучали ножками, чтобы меня прогнать.

Но я вам поцелуем

Закрыл крикливый ротик,

Вы замахали ручками, пытаясь укусить,

Но чувствами волнуем,

Как мальчик — идиотик,

Решился я над вами немного пошутить.

Я в ваши панталоны

Насыпал макароны,

Которые на ужин из лавки приволок —

Ведь макароны вкусны,

Когда согреты чувством

И нежным ароматом прелестных женских ног.

Лишь только макароны

Проникли в панталоны,

Вы стали извиваться и в трусики кончать,

Я чмокнул вас за ушком

И бросил на подушку,

И стали вы смеяться и радостно кричать.

И, снявши панталоны,

Я скушал макароны,

И, сдёрнув ваши трусики, я вставить вам помог

До этого лечащую,

От радости дрожащую,

Большую макаронину, торчащую меж ног

Потом я только помню

Как стало вдруг легко мне,

Как мы поплыли вместе толь в сказку, то ли в рай

Средь ваших тихих стонов,

Блаженством истомлённый,

Я слышал страстный шёпот' «Скорей в меня , кончай»

Кончая, мы кричали,

Потом без чувств упали,

Очнувшись, я помог вам трусишки натянуть..

С улыбкой умилённой

Я спрятал панталоны,

С душою окрылённой отправился я в путь.

Придя полуголодный,

К работе непригодный,

Во всех пуляя матом, к кастрюле подскочил,

И ваши панталоны,

Засунув в макароны,

Я очень ароматный обед себе сварил.

КРОШКА КУЗИНА.

Я по Москве хожу,

Горестно я пержу

И у своих штанов

Слышу блаженный рёв.