Я – необитаемый остров - [50]
Так, не думать о белой обезьяне! Не думать о белой обезьяне! Не помогает. Надо, наоборот, подумать о синем слоне.
Что там у нас с верстальщиками? Есть такая профессия, оказывается. Кому отдать верстальщиков? Юле?
А кому отдать таинственных цветокорректоров, принт-менеджеров, бильд-редакторов? Я о таковых и не слышала никогда. Интернет не помогает – как ни странно, там ничего нет, и слова «как издать журнал» в разных вариациях особой пользы не приносят.
Я решила сходить через дорогу в любимый полуночный книжный на Тверской. Купила книгу о том, как открыть и сделать преуспевающей желтую бульварную газету. Ничего более походящего нашему случаю, увы, не нашлось. Тем не менее я почерпнула много полезного, а заодно и повеселилась. Автор с редкостным цинизмом и одновременно любовью к своему делу пишет о том, как надувать многомиллионные народные массы, страстно желающие надуться.
После этого я еще раз пошла в книжный и купила самых разных журналов – почитать состав редакции. И все мне стало понятно. Господи, такой же бизнес, как и любой другой, со своими геморроями, прелестями, чудесами.
Самое смешное, что все равно никто не поверит потом во всю эту историю.
Недавно я летела в самолете с друзьями в Таиланд. Поскольку лететь долго, то мы с соседями по правому и левому ряду кресел успели напиться и перезнакомиться. Почти всю дорогу мы стояли на всеобщем обозрении и радостно орали тосты.
Мужик, сидящий впереди меня, читал мою первую книгу. Про то, как я без копейки в кармане открывала ресторан. На мне была фирменная лидерская футболка одной из Игр – их делают участники к выпускному, – со словами «Невозможное – возможно» на груди. Мужик этот заспорил о чем-то с женой и в качестве аргумента повернулся в мою сторону, ткнул в меня пальцем и сказал: «Видишь, даже у девушки на груди написано: „Невозможное – возможно!“» Разговорились и с ним.
– Нравится книга, которую вы читаете? – спросила я после третьего пластмассового стаканчика мятного Бейлиса?
– Чушь полная! – эмоционально закричал сосед. Мои друзья заржали.
– Почему? – я тоже засмеялась, ибо к тому моменту уже привыкла к ругани в мой адрес и приобрела иммунитет.
– Да потому, что так не бывает! Пошла она, видите ли, ресторан ни с того ни с сего открывать в Москве, на Тверской! Бред! Сказки Пушкина!
– Да там все – правда.
– Ага, конечно!
– Нет, серьезно. Торжественно клянусь, ни слова не придумано. Пара имен заменена, и все.
Друзья, кстати сказать, реальные герои той самой книги, веселились от нашей беседы вовсю.
– Вы-то откуда знаете?
– Да я ее и написала.
– Да ладно, перестаньте.
– А вы посмотрите на обложку – там мое фото.
Мужик посмотрел на обложку, на меня и уронил челюсть. Надо же, конфуз какой!
– Ну, понимаете, я не то чтобы имел в виду…
– Да ладно, не волнуйтесь, не может же всем нравиться моя книга. Но в ней все правда, так и знайте.
После этого я полчаса рассказывала о том, как открывать бизнес без денег, показывала пальцем на друзей, называла банки, которые по крохам давали потребительские кредиты, из которых в итоге сложилась вполне приличная сумма, выкладывала подробности ресторанного бизнеса…
Он все равно не мог поверить. Хотя, казалось бы, говна-пирога – ресторан открыть. Все думают, что это что-то невероятно сложное. Да это проще пареной репы, просто нужно терпение и настойчивость во вполне разумных количествах. Вот управлять им потом – замучаешься. Жизнь не мила станет с непривычки. А пока привыкнешь, пару лет пройдет. Тут требуется терпеливый и кропотливый труд. А открыть – фигня! Это касается любого бизнеса.
Просто люди всегда все усложняют. И он еще тыкает жене в мою лидерскую майку!
Я, конечно, пару десятков страниц назад писала о том, что тогда все было тяжело – хоть плачь, но это ничему не противоречит. Тяжесть – понятие субъективное. Видно, тогда мне вот так хотелось, чтобы тяжело все было. Героиней себя хотела почувствовать, которая преодолевает невыносимые препятствия. Доказать себе и окружающим, что я – молодец!
Доказала. Затем успокоилась и захотела повеселиться. Прошлое предстало в новом свете.
За неделю погружения в работу я совсем расслабилась и в следующий понедельник на общем собрании учредителей зажигала. Как и все остальные, впрочем. Мы, трое руководителей, орали, шумели, перебивали друг друга, смеялись, хлопали друг друга по ладошкам, попутно придумывали идеи, а Юра смотрел на нас открыв рот.
– Ага, завидно? – спросила я у него.
– Завидно. Похоже, все у вас кипит.
– А ты включайся! А то всю «движуху» просидишь в своем кабинете. На картриджах.
Я осмелела и стала целовать его в макушку и обнимать. Сопротивляться-то публично он не мог – все-таки мы муж и жена.
Я придумала несколько дурацких слоганов, для начала мозгового штурма:
Для тех, кто выжил и начал жить.
Легко о правде жизни.
Журнал для свободных.
Журнал для свободных и богатых.
Журнал для продвинутых.
Легко и честно.
Философия без притворства.
Философия взаправду.
Жизнь, как она есть.
Журнал для тех, кто жив.
Журнал для живых.
Ни один из них мне не нравится, понятное дело. Мне нужно что-то неординарное и чтобы было понятно, что все это не для слабых умов. Для тех, кто уже перестал выживать и начал жить.
Флаттер (от англ. flutter) — жесткая вибрация самолета, чреватая полным его разрушением. Именно флаттер долгое время препятствовал преодолению сверхзвукового барьера — сильнейшая вибрация, перегрузки и страх заставляли испытателей раз за разом отступать. Тем не менее сверхзвуковой барьер был успешно преодолен смелым летчиком, нажавшим на газ в тот момент, когда его предшественники предпочитали сбросить скорость. И вот там, в сверхзвуке, наступила тишина, пришла радость победы и удовольствие от скольжения по воздуху.
Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.