Я не толстая - [29]

На этот раз Купер обнажил в улыбке столько зубов, что чуть не ослепил меня. Но не Марни. Она, судя по всему, решила, что мы с Купером – не парочка. (Интересно, как это другие девушки догадываются о таких вещах? Марни, Рейчел, Сара… Почему они могут, а я нет?) Сказав в затрещавший телефон: «Мне нужно идти», Марни повесила трубку и гипнотически уставилась на Купера:

– Заходите.

Мы вошли. Я сразу заметила, что после смерти Элизабет Марни очень быстро переделала в комнате все по-своему. Кровати были сдвинуты – получилась большая двуспальная кровать, которую Марни накрыла огромным покрывалом леопардовой расцветки. Два комода она поставила один на другой, и теперь в ее распоряжении было восемь ящиков вместо четырех. Письменный стол Элизабет превратился в развлекательный центр, на нем стояли телевизор, видеомагнитофон и CD-плеер, и все это – в пределах досягаемости от кровати, достаточно просто протянуть руку.

– Я уже все рассказала полиции. – Марни стряхнула пепел с сигареты на коврик (тоже леопардовой раскраски) и вдруг переключила все внимание с Купера на меня. – Постойте, мы с вами знакомы? Вы случайно не актриса?

Я ответила чистую правду:

– Я? Нет, не актриса.

– Но вы работаете в шоу-бизнесе, – уверенно заявила Марни. – Ой, может, вы снимаете кино о жизни Бет?

Не дав Куперу и рта раскрыть, я быстро спросила:

– А ты думаешь, жизнь Бет интересна для кино?

Марни пыталась изображать крутую девчонку, но закашлялась, затягиваясь сигаретой.

– Еще бы! Представляю, как бы вы это показали. Девушка из провинции приехала в большой город – стресс, конечно. Погибла по глупости, прыгая на спор. А можно мне сыграть в вашем фильме? У меня есть опыт…

Купер выдал нас с головой:

– Мы не из шоу-бизнеса. Хизер работает ассистентом директора резиденции, а я – ее друг.

– Но мне показалось… – Марни снова уставилась на меня, пытаясь вспомнить, где же она меня видела. – Я думала, вы актриса. Я вас точно где-то раньше видела…

– Наверное, когда вселялась в резиденцию, – быстро сказала я.

Купер стал осматривать кухонный уголок: Марни установила там микроволновку, кухонный комбайн, кофеварку и весы – на таких взвешивают куриные грудки те, кто сидят на диете. Потом перевел взгляд на девушку.

– А откуда приехала твоя соседка?

– Из Мистика – это в Коннектикуте.

Купер открывал дверцы кухонных шкафов, но Марни так растерялась, что даже не протестовала.

– Ой, я знаю! Вы играли в фильме «Спасенный звоном колокола», точно?

– Нет, – ответила я. – Так ты говоришь, Эли… то есть, Бет, в Нью-Йорке не понравилось?

– Вообще-то не очень, – ответила Марни. – Бет просто не вписалась в обстановку, понимаете? Да и вообще, она хотела стать медсестрой.

Купер посмотрел на Марни. Сразу видно, он мало знаком со студентами Нью-Йорк-колледжа, потому что спросил:

– А что плохого в профессии медсестры?

– Да кто же приезжает в Нью-Йорк, чтобы выучиться на медсестру? – В тоне Марни послышалось презрение. – Чего ради платить кучу баксов, когда на медсестру можно выучиться в другом месте, подешевле.

– А у тебя какая специализация? – спросил Купер.

– У меня? – Марни посмотрела на него с таким видом, будто он произнес какую-то глупость. Она затушила сигарету в пепельнице в форме человеческой кисти и сказала: – Актерское мастерство. – Потом села на свою импровизированную двуспальную кровать и опять уставилась на меня. – Все-таки я вас где-то видела, точно.

Чтобы отвлечь ее – как от попыток понять, где она меня видела, так и от того, чем занимался Купер, а он проводил самый настоящий обыск, – я взяла в руки пепельницу.

– Это твоя пепельница или Элизабет? – спросила я, хотя ответ знала заранее.

– Моя. Естественно. Все вещи Элизабет забрали. Она не курила. Она ничего не делала.

– Ничего? Что ты имеешь в виду?

– То, что сказала. Она ничего не делала. Никуда не ходила, не приводила друзей. Мать не разрешала ей ходить на свидания. Вы слышали, что ее матушка сказала на заупокойной службе?

Купер обследовал ванную.

– А что она сказала? – крикнул он оттуда.

Марни стала рыться в черном кожаном рюкзаке, который лежал у нее на кровати.

– Она всю церемонию только о том и говорила, что подаст на колледж в суд за то, что на лифтах нет защиты от желающих покататься на крыше. А что вы делаете в моей ванной?

– Насколько я поняла, мать Элизабет хотела, чтобы ее дочь приглашала в гости только девушек, – сказала я, игнорируя ее вопрос к Куперу.

– Бет мне об этом ничего не говорила. – Марни нашла в рюкзаке пачку сигарет. К счастью, пачка оказалась пустой. Марни раздраженно бросила ее на пол. – Но я бы не удивилась, если бы так оно и было. Эта девчонка была как будто из прошлого века, честно. Сомневаюсь, что она когда-нибудь раньше встречалась с парнем – по-моему, она впервые поцеловалась за неделю или две до смерти.

В дверях ванной возник Купер. Он казался слишком большим, чтобы вписаться в дверной проем, но как-то ухитрился не задеть косяк.

– С кем? – спросила я. – Кто этот парень?

– Не знаю.

Марни пожала плечами, без сигарет она выглядела потерянной. Конечно, сигарета – хорошая «подпорка» для артиста, легче изобразить скорбящую соседку, например.