Я не Поттер! - [13]

— Как отец, все такой же засранец? — и пьяно засмеялась. — Да, черт меня побери, он же тебе не отец, дурья моя башка! — покачала этой самой дурьей башкой и снова заскрипела. — Как твой настоящий отец, все такой же подлец? — и согнулась пополам от хохота.

Пока Дедалиус Динг пытался унять своеобразный юмор женщины, Дорис Крокхард исследовал изменения в форме моего шрама, коих не было, а отец рассчитывался с Томом в подсобке, мой взгляд наткнулся на бледного молодого мужчину, нервно теребящего шнурок мешочка для палочки. Моё внимание к его беспокойной и наряженной в модный лиловый камзол персоне с тюрбаном на голове не осталось не замеченным.

Он несмело вышел вперед и представился:

— Профессор К–вир–ре–лл, очень п–п-приятно познакомиться с такой известной л–л-ичностью! — и протянул мне руку.

Не знаю, что произошло, но мир изменился, когда я её пожал, полностью изменился! По телу разлилось спокойствие, откуда ни возьмись появилось ощущение тепла, уверенности, силы. Меня перестали раздражать глупые и навязчивые люди, и я понял что‑то важное, я словно стал частью чего‑то! Правда, что именно я понял и частью чего стал определить мне дали возможности, к сожалению.

Две огромные ручищи оторвали мое худое тело от пола и подкинули вверх с такой силой, что я больно стукнулся о потолок заведения, которое в этот самый момент стало моим самым нелюбимым среди всех, мне известных.

— А–а-а–а! — заорал я и попытался ухватить за нос кого‑то лохматого и громадного, но промазал и схватился за бороду чудища, вымазав пальцы в кетчупе, коим данная растительность была щедро смазана.

— А вырос‑то как! — гудело чудище. — А шнобель‑то какой, а волосы… кхм… черные какие, а длинные то какие… кхм… — резко замолк и прошептал мне в ухо, отчего в нем еще долго гулял ветер. — Постригся бы ты, Гарри! Уж больно похож на папашу! Нет, у змеюк ты был бы за главного! Но вот сказал мне давеча директор, что избавил он тебя от…

— Хагрид! — от холодной ярости в голосе моего родителя окружавшие меня люди поспешили скрыться, кто‑то вернулся за свой столик и чуть не залез под него, а кто и вовсе покинул Дырявый котел. На всякий случай, мало ли чем все могло закончиться?

— Да я эта… от гоблинов только вышел, смотрю: профессор с мальчонкой шагают! Думаю, дай зайду, поздороваюсь! А вы, профессор, тута чего делаете? Небось рюмочку пропустить решили, за Гарри‑то и не следил никто вовсе! — с укором произнес великан. Те, кто «не следил» опасливо выглядывали из‑под столов и углов. Единственным, не лишившимся спокойствия, оказался этот самый Хагрид. Драко что‑то рассказывал о глупом леснике, и в моем мысленном списке тех, с кем стоило общаться в школе, стало одной позицией меньше! Нет, его там и раньше не значилось, но теперь для него там не было даже гипотетического места!

— Поставьте!

— А? Чего?

— На пол меня поставьте! — Хагрид забубнел извинения и принялся ставить своего пленника на ноги, но в процессе чуть его не угробил. Осторожно прижимая меня к груди, дабы я не свалился с такой верхотуры, он чуть ребра мне не сломал! В его пиджаке, где‑то в районе нагрудного кармана, пришитого к нему сверху и напоминающего растянутый холщовый мешок, лежало что‑то круглое и одновременно с тем острое.

Это что‑то так надавило мне на грудь, что я снова заорал:

¬— А–а-а–а!

В общем и целом знакомство не удалось.

— Не–Трогай–Моего–Ребенка–Ни–ког–да! — с особым ожесточением выговорил отец, подойдя к Хагриду вплотную, с палочкой наперевес.

— Да ладно, чего уж так сердиться…Я ж вот этими руками его еще младенчиком держал! Злой вы какой, а еще ребятишек учите…

Я даже пожалел его немного, такой обиженный у великана был вид. Папа уже тянул меня к выходу, и я успел лишь несмело улыбнуться Хагриду, но тот, заметив мою улыбку, просто обезумел от радости и, махая мне вслед мне обеими ручищами, взревел:

— До встречи, Гарри! До встречи!

Отец был зол.

— Не водись с ним, я запрещаю! — прошипел он и решительно взялся за ручку двери.

Я знал, что не ослушаюсь отца, но смотрел уже не на Хагрида, а в мутные глаза старухи с всё так же не зажженной сигарой. Как я не заметил раньше?! Обычно я всегда замечаю то, что другие пропускают! В её водянистых серых зрачках плескалась чистая, ничем не замутненная ненависть. Женщина не отрывала взгляда от широкой спины моего отца, и на мгновение мне почудилось, что я отчетливо слышу скрип её гнилых зубов…

— Пап, а кто та старуха за треснутым столиком?

— С сигарой?

— Да! — я кивнул, содрогаясь от страха.

— Прорицательница одна, сумасшедшая… С ней тоже не водись! — добавил он на всякий случай, словно я в спальне Хогвартса мог на неё наткнуться!

Мы опаздывали, и отец ускорил шаг: Малфои не любят ждать. Но по пути мы, всё же, задержались. Торговый центр «Совы» манил меня раздающимся из его недр уханьем, шумом птичьих крыльев и грохотом клеток. Оставлять на потом такое счастье я был не готов. Как всегда, меня заинтересовало то, что не интересовало никого: я замер перед клеткой в самом дальнем углу зала и любовался совой, расцветка которой, несомненно, отпугнула всех возможных покупателей такого чуда, причем давно.