Я не Пань Цзиньлянь - [78]

Ма Вэньбинь на это ответил:

— Вот еще что. Хотя эта женщина теперь не может подать жалобу, ее все равно нужно срочно вернуть в уезд. Еще целый день до закрытия съезда, как говорится, отчаяние толкает на риск. Пока она в Пекине, любая ее выходка грозит осложнением, это тоже своего рода деталь.

— Спешу заверить вас, господин Ма, что эта женщина сейчас находится под наблюдением судебных сотрудников. Я сейчас же скомандую им ехать в уезд.

15

В телефонном разговоре с Чжэн Чжуном Ма Вэньбинь попросил доставить Ли Сюэлянь в уезд. в свою очередь Чжэн Чжун обратился по телефону к Ван Гундао с такой же просьбой. Однако Ван Гундао не доставил в уезд Ли Сюэлянь. Ван Гундао не сделал этого вовсе не потому, что сам он или кто-то другой были против или потому, что Ли Сюэлянь закатила скандал, отказываясь возвращаться. Случилось так, что, устроив истерику на рынке Юэгэчжуан, Ли Сюэлянь вдруг снова потеряла сознание. Конечно, тут сказалось и то, что она, ослабленная тяжелой болезнью, проделала путь из деревни Нютоучжэнь провинции Хэбэй в Пекин; и то, что все это время ее «пасли», вынуждая вернуть долг, между тем как она спешила подать жалобу. Ей было и без того худо, а тут еще эта новость о смерти Цинь Юйхэ. Получалось, что десять с лишним дней ее мытарств пошли прахом, причем речь шла не только об этих конкретных десяти с лишним днях, но и о прошлых двадцати годах в целом. Проблемы посыпались на нее градом, одна больше другой. Ли Сюэлянь все рыдала и рыдала, пока, наконец, не свалилась без чувств. Это озадачило Ван Гундао и всех его подчиненных. Цинь Юцай, сын Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ, подбежал к матери, чтобы поднять ее. в этот момент из банка подоспел Лэ Сяои. Все вместе они быстро перетащили Ли Сюэлянь вглубь рынка, где Лэ Сяои снимал жилье. Ли Сюэлянь положили на кровать, но она по-прежнему оставалась без сознания, вдобавок у нее снова начался жар. Было совершенно очевидно, что в таком тяжелом состоянии дальняя поездка для нее противопоказана. Конечно, можно было бы воспользоваться ее беспомощностью и перевезти без ее ведома, однако Ван Гундао так сделать не решился. Он боялся, что дорога может вконец угробить Ли Сюэлянь, и она умрет. Что же это выйдет: сначала смерть Цинь Юйхэ, потом Ли Сюэлянь… Если смерть Цинь Юйхэ всем принесла радость, то смерть Ли Сюэлянь вызовет шумиху. Ведь Цинь Юйхэ попал в аварию, причем сам. а случись, что в пути умрет Ли Сюэлянь, вся вина ляжет на Ван Гундао. Как ни крути, Ван Гундао попал в тупик, а потому снова решил позвонить Чжэн Чжуну. Чжэн Чжун тоже боялся идти на риск и перевозить тяжелобольную Ли Сюэлянь. После долгих раздумий, он произнес:

— То понос, то золотуха.

Еще немного помолчав, он добавил:

— Что же теперь поделать, съезд через день все равно закончится, раз мы не можем вернуть ее в уезд, снаряди людей, чтобы ни на шаг не отходили от нее. Подождем закрытия съезда, а там уже вернетесь домой.

Ничего не поделаешь, пришлось поступить именно так. Ван Гундао в срочном порядке вызвал на рынок Юэгэчжуан всех семнадцать судебных сотрудников, чтобы установить дежурство. Распределившись в группы по трое, они должны были охранять Ли Сюэлянь перед хижиной Лэ Сяои, сменяя друг друга каждые четыре часа. при этом каждые полчаса дежурные должны были заходить в комнату и проверять Ли Сюэлянь. Ван Гундао и заместитель председателя суда, как ответственные за группы, также поочередно менялись каждые четыре часа. Но им во время дежурства разрешалось сидеть в полицейской машине. Ко всеобщей радости с обеда и до вечера, а также с вечера до следующего утра и с утра до обеда Ли Сюэлянь по-прежнему лежала без чувств. Днем в одиннадцать тридцать на экране, установленном на стене бизнес-центра, что стоял напротив рынка, стали показывать закрытие съезда ВСНП. Был сформирован новый состав правительства. По этому поводу в Доме народных собраний раздавались громогласные аплодисменты. Ван Гундао и остальные радостно выдохнули. Десять с лишним дней они трудились в поте лица, и вот, наконец, наступила долгожданная развязка. Все их руководство, от верхнего до нижнего состава, освободилось от тяжбы Ли Сюэлянь, причем не только на ближайший год, но и навсегда. Ван Гундао начал отпускать подчиненных с рынка Юэгэчжуан домой. Цинь Юцай, мать которого все еще не пришла в себя, посоветовавшись с Ван Гундао, решил пока остаться.

Лежавшая без сознания Ли Сюэлянь все это время провела в комнате Лэ Сяои. Учитывая состояние Ли Сюэлянь, ее нужно было отправить в больницу, однако у Лэ Сяои после оплаты долга Ли Сюэлянь больнице больше не осталось денег. у Цинь Юцая при себе также не оказалось достаточно средств. а поскольку денег на больницу не было, Лэ Сяои вызвал врача из местной клиники на дом, чтобы больной поставили капельницу. Однако спустя два дня Ли Сюэлянь по-прежнему оставалась в беспамятстве. Цинь Юцай больше не мог оставаться в Пекине, поскольку на нем висела организация похорон его отца. Договорившись обо всем с Лэ Сяои, Цинь Юцай тоже отправился домой.

Пролежав без сознания еще два дня, Ли Сюэлянь наконец, пришла в себя. Поначалу она не поняла, где очутилась. Но увидав Лэ Сяои и оглядевшись по сторонам, она сообразила, что лежит у него в комнате. Постепенно в ее мозгу ниточка за ниточкой восстановились все произошедшие события. Но при этом ей казалось, что все это было в далеком прошлом. Увидав, что Ли Сюэлянь пришла в себя, Лэ Сяои обрадовался и поспешил налить рисовой кашицы: